Д
етская музыкальная школа № 58 имени Глинки в Печатниках в неофициальном рейтинге московских музыкальных школ занимает почетное четвертое место. Многие ее выпускники стали профессиональными музыкантами: преподают, играют в оркестрах, являются лауреатами международных конкурсов. С момента основания 1 школой бессменно руководит Тамара Александровна Караева, дирижер-хоровик, заслуженный работник культуры России. Сейчас у нее не лучшие времена: Тамаре Караевой приходится отстаивать право на существование своей школы, которая располагается в здании, принадлежащем Николо-Перервинскому монастырю.
Забеспокоилась Тамара Александровна еще в 1993 году, когда узнала о том, что готовится постановление правительства Москвы о передаче комплекса монастыря (в который входило и здание школы) религиозной общине. За несколько месяцев до выхода постановления директор ДМШ обратилась к мэру Москвы Ю.М. Лужкову с письмом, в котором попросила столичного градоначальника включить в постановление пункт о строительстве нового здания для школы в муниципальном округе «Печатники», а также о финансировании городом этого строительства. Как говорит сама Караева, в префектуре, узнав об этом письме, удивились: «Что вы так беспокоитесь, это же церковь, сколько надо, столько вы там и будете, никто вас не обидит». Постановление вышло, и действительно, интересы школы в нем были учтены 2 . Здание передали монастырю, но на условиях заключения со школой договора долгосрочной аренды.
Согласно документам, монастырь как арендодатель был обязан заняться обустройством как самого здания, так и прилегающей к нему территории. Однако с 1993 года и по сей день этим занималась, как утверждают, исключительно Тамара Караева. Монастырь тем временем сдал подвал музыкальной школы в аренду коммерческим организациям.
Трубы горят
Вот какие «дивиденды» получила от этого школа: 20 апреля 1999 года по вине арендаторов в подвале вспыхнул пожар. Огонь моментально распространился по всему зданию. Чтобы спасти школу, пожарные в течение 10 часов заливали здание водой. Пожар был потушен, а школа практически уничтожена: мебель, музыкальные инструменты, аппаратура - все погибло. Директор вместе с педагогами расчищали завалы с 9 вечера до 5 утра. Спасли, что смогли. Тамара Караева с горечью говорит: «Я обращалась с мольбами в разные инстанции: помогите хоть кто-нибудь. Отзывались разные люди. Настоятель монастыря не переступил порога школы ни разу».
Работы по ликвидации аварии были завершены лишь в октябре 1999 года, школа облегченно вздохнула, но, как выяснилось, ненадолго. Прогоревшие трубы теплоцентрали, которые идут через чердак и которые тоже должны были быть отремонтированы арендодателем, прорвало 12 марта 2000 года. Здание залило кипятком: мебель, концертный рояль, новая аппаратура, паркет, учебные документы - все было уничтожено вновь. После наводнения директор школы кинулась обивать пороги высоких инстанций, просила, требовала и добилась своего: школа была полностью отремонтирована. С этого момента, как считает Тамара Караева, отец Владимир Чувикин, настоятель Патриаршего подворья Николо-Перервинского монастыря, и положил глаз на благоустроенное здание школы.
С 2001 года настоятель то не продляет договор, то повышает арендную плату. В настоящее время школа платит монастырю за аренду около 2 млн рублей в год. Директор школы говорит: «Он умный человек и понимает, что с нас много не возьмешь. Мы бюджетники. Надо нас убрать и вселить в новое, благоустроенное помещение арендаторов».
Коммерческая выгода
Опытный администратор Тамара Караева после выхода постановления правительства Москвы каждый год писала в разные высокие инстанции письма, справляясь о строительстве нового здания для школы. Ответы от всех были однозначными. НИИ Генплана Москвы: «Предусмотрено строительство музыкальной школы»; глава управы района «Печатники»: «Предусмотрено строительство новой музыкальной школы»; районная управа: «Вопросы проектирования и строительства детской музыкальной школы районной управой взяты под контроль ». И вдруг в 2005 году на очередное обращение Тамара Караева получила ответ из управления культуры Юго-Восточного округа Москвы: «Строительство здания детской музыкальной школы не предусмотрено». Начальник управления
Елена Калиничева, за чьей подписью и пришло это письмо, пояснила The New Times : «У нас же принимаются градостроительные планы, а потом в них вносятся многочисленные корректировки и поправки. В последние годы постепенно объекты культуры при детальной планировке просто начинают исчезать. Появляется коммерческая выгода. Городу нужно зарабатывать деньги для нас же, бюджетников. И мы это тоже понимаем, когда нам объясняют в департаменте экономической политики». Калиничева сама обескуражена, вопрос решала не она. Она лишь была вынуждена сообщить директору школы, что строительство данного объекта не является первоочередным мероприятием для властей города. Сейчас для работников управления культуры это один из самых важных вопросов. Как говорит Тамара Караева, они единственные, кто помогает ей спасать школу. Елена Калиничева говорит о батюшке с легким раздражением: «Обязательства свои не выполнял. Назначал встречи - отменял. При встречах вел себя странно: говорил, что в подвале все рушится, коммуникации негодные. Мы провели экспертизу, доказали, что все там работает. У нас в бюджете запланированы средства на аренду этой школы. Изза того, что он не заключает договор аренды, мы не можем эти деньги ему отправить, у нас - неисполнение бюджета».
Школа вне закона
В июле этого года Тамару Караеву ждал еще один удар: из-за того что монастырь не заключил договор аренды, лицензионная комиссия отказала школе в выдаче очередной лицензии на осуществление деятельности 3 . Растерянный директор предложила закрыть школу. «Не имеете права», - ответили растерянные же чиновники. Тамара Караева нервно смеется: «Школа не закрывается, платится зарплата педагогам. Меня наказывают за то, что я допускаю это беззаконие».
Отец Владимир Чувикин в августе прислал очередное письмо: «Просим освободить занимаемое помещение … и сдать его нам по приемо-сдаточному акту». Стоит ли говорить, что школа помещение не освободила. Как говорит Караева, настоятель в ответ осенью перекрыл школе тепло. В подвале, виновнике многих бед, находятся задвижки, и монастырские службы получили приказ: школе тепло не давать. Это было, видимо, последней каплей. Тамара Караева посоветовалась с управлением культуры и подала на монастырь в суд.
The New Times долго пытался получить комментарий от настоятеля Владимира Чувикина. Секретарь батюшки сообщила: «У нас проблем нет». Корреспондент журнала пообещал, что в этом случае будет просить комментарий в Московской патриархии. Секретарь настоятеля подумала и сказала: «Надо поговорить с батюшкой. Может, он и не благословит вас обращаться». Пришлось обращаться без благословения. На удивление, все без исключения представители Московской патриархии, к которым The New Times обратился за комментариями, были не в курсе дела.
История грустная. Жителям района «Печатники» и монастырь вроде нужен, и детская музыкальная школа. Но решать, что нужнее, как-то неэтично.
P.S. Когда верстался номер, в редакцию The New Times позвонил отец Владимир Чувикин с комментариями
Бумага все выдержит, эфир тоже. Только у Бога правда, а все остальное выдержит, к сожалению. Как нас только земля-матушка держит, я поражаюсь. Как мы еще ходим и земля не разверзлась после таких наших неправд? Конфликта у нас как такового и не было. Просто-напросто мы не заключили договор аренды с 1 сентября, потому что за четыре года предупреждали музыкальную школу, что здание ветхое, перекрытия деревянные. Это опасно для жизни и здоровья детей. Институт корпоративного управления недавно горел, дома престарелых горят - вон сколько гибнет людей. У нас были нормальные арендные отношения, но когда здание встало на реконструкцию, мы предупредили, что не можем больше продлевать договор. Тем более что там стройплощадка рядом. Зачем рисковать здоровьем детей и безопасностью? Они нас упросили: «Вы нас еще хоть один годик потерпите». Ну ладно, пошли навстречу, на один годик заключили договор. Годик прошел быстро, время летит мгновенно. Опять они со слезами: «Нам некуда». И так мы последних три года шли им навстречу. А уже в этом году мы проявили твердость и сказали: «Нет». Это целая история, целые тома переписки. Всех подняла Тамара Александровна на уши. Это кляузный человек, ее все тут в округе знают. Префектуру тормошила, во все инстанции жаловалась. Мы не ставили вопрос так: «уходите», мы просто-напросто не стали заключать договор аренды. Мы им свет включили, мы коммунальные платежи оплачиваем за счет монастыря. Случись чего, с меня же спросят. Все СМИ, в том числе и ваше, будут трубить и вопиять на все гласы: «Вот какой жестокий, какой негодяй! Детей посадил в ветхое здание, оно сгорело, провалилось. Дети покалечились, не дай Бог погибли. И во всем виноват монастырь, отец Владимир, вот его и четвертуем». Зачем мне такое на старости лет? Мне уже седьмой десяток. Им же лицензия нужна. Не продлевают. Здание находится в собственности монастыря, но мы не выгоняем. Мы не ставим цели выгнать, мы только беспокоимся о здоровье детей. Я представил договор, он их не устраивает. Они начинают опять вопиять, грубить, даже в оскорбительном тоне: «Мы будем драться за каждый пункт этого договора. Все будет по-нашему, а не так, как там». Это уже выкручивание рук. Предмета для суда нет. Какой арбитраж? Договор уже представлен месяц целый - они не хотят его подписывать. Я этим не должен заниматься. Мое дело служить и заниматься пастырскими делами, а не этими бабьими дрязгами. Пусть радуется, пусть торжествует! Чешутся руки у Тамары Александровны? Я против нее ничего не имею, просто обидно, что такую грязь она выливает по всем инстанциям. И в префектуре ее знают как склочную, скандальную женщину, и в управе все знают. Что делать? Приходится нам терпеть. У сильного всегда бессильный виноват.
____________________________
1
ДМШ № 58 основана в 1970 году.
2
Приложение № 2 к постановлению правительства Москвы от 12.10.93 № 918.
3
Ст. 33 п. 9 закона РФ «Об образовании».
Иногда само дело может быть богоугодным, но совершается небрежно, и потому терпит крах. Слишком много в нем самодеятельности и невнимательности к изначальным требованиям Слова Божьего.
Это напоминает пышную церемонию переноса ковчега Божьего из дома Аминадава в город Давидов. Помните эту прекрасную затею с ужасным концом?
«И собрал снова Давид всех отборных [людей] из Израиля, тридцать тысяч. И встал и пошел Давид и весь народ, бывший с ним, из Ваала Иудина, чтобы перенести оттуда ковчег Божий, на котором нарицается имя Господа Саваофа, сидящего на херувимах. И поставили ковчег Божий на новую колесницу, и вывезли его из дома Аминадава, что на холме. Сыновья же Аминадава, Оза и Ахио, вели новую колесницу. И повезли ее с ковчегом Божиим из дома Аминадава, что на холме; и Ахио шел пред ковчегом. А Давид и все сыны Израилевы играли пред Господом на всяких музыкальных орудиях из кипарисового дерева, и на цитрах, и на псалтирях, и на тимпанах, и на систрах, и на кимвалах. И когда дошли до гумна Нахонова, Оза простер руку свою к ковчегу Божию и взялся за него, ибо волы наклонили его. Но Господь прогневался на Озу, и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия. И опечалился Давид, что Господь поразил Озу. Место сие и доныне называется: «поражение Озы». И устрашился Давид в тот день Господа и сказал: как войти ко мне ковчегу Господню? И не захотел Давид везти ковчег Господень к себе, в город Давидов, а обратил его в дом Аведдара Гефянина» (2Цар.6:1-10).
Это яркий пример того, как богоугодное дело совершается не богоугодно, когда творческие инициативы отдельных людей противоречат тому, что определил Творец. С самого начала церемонии все идет наперекосяк, но никто не находит в себе мужества об этом сказать открыто. Никто не желает нарушать праздничной атмосферы и выглядеть выскочкой на фоне «отборных людей», указывая на их ошибки. Я предполагаю, что по мере того как вся эта процессия двигались в направлении Иерусалима, ковчег шатало из стороны в сторону не один раз, и мысль о том, что его надобно носить, «как заповедал Моисей по слову Господа, на плечах, на шестах»
(1Пар.15:15), уже посетила не одну голову, и, возможно, не раз тихонько обсуждалась. Но, как часто бывает, мы изворачиваемся на виду у толпы, сами себя убеждая, авось в этот раз обойдется. Как-то дотянем. Держа осанку, мы продолжаем шествие, которое стоило бы остановить.
Кто-то спросит: «Неужели лучше допустить, чтобы ковчег упал на землю и разбился на виду у всех, чем поддержать его, пусть и незаконно?» Я бы сказал, что лучше изначально делать все в точности как предписано. А допускает Бог, чтобы подобные казусы имели место для того, чтобы мы не привыкали к тому, что нелегитимно, оправдываясь отсутствием других вариантов на данный момент. Это для того, чтобы все, что с самого начала было не в соответствии со Словом, могло с позором разбиться на полпути к цели. Не удалось Давиду скрыть своей оплошности. Озу похоронили и все тихо разошлись по домам.
В России начал работать новый благотворительный фонд имени Елизаветы Глинки "Доктор Лиза".
Он будет помогать паллиативным больным на дому, бездомным, малоимущим, а также детям, которые пострадали от боевых действий. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на директора организации Наталью Авилову.
Фонд будет помогать бедным, больным, бездомным. Тем, кому нужна помощь здесь и сейчас и нет возможности долго собирать справки и доказывать свою нужду", -
отметила она.
Она заявила, что фонд собирается создать филиал в Донбассе.
Во вторник, 20 февраля, состоялась первая благотворительная акция в Москве, было роздано около 150 кг медикаментов, памперсов и продуктов для подопечных социального центра, который носит имя благотворительницы.
При этом Авилова призналась, что не надеется на значительные финансовые пожертвования.
Традиционно, как это было и при Лизе, мы не рассчитываем на помощь крупных финансовых структур и тем более на бюджетные деньги. Мы будем привлекать частные пожертвования, по большей части через интернет и социальные сети, по большей части целевым образом, чтобы люди понимали, куда уходят их деньги и все процессы были прозрачными. Это чаще всего будут небольшие пожертвования - сто, двести, триста рублей, но со всей страны", -
пояснила она.
По словам Авиловой, которая много лет проработала в другом фонде "Справедливая помощь", созданном Доктором Лизой, основная причина появления еще одного фонда - "это то, что очень много нуждающихся, бедных людей, с каждым годом их становится все больше". Однако Авилова заявила и о разногласиях с Ксенией Соколовой, которая стала руководить фондом "Справедливая помощь" после гибели Доктора Лизы.
У нас действительно были противоречия, как управлять фондом и расходовать средства. Но они решились просто и конструктивно - мы сделали свой фонд", -
По ее словам, "Справедливая помощь" сможет вести масштабные проекты и собирать крупные пожертвования у финансовых корпораций.
А мы сможем вести работу так, как мы привыкли, так, как нас научила доктор Лиза. Хотим маленький мобильный коллектив, маленький подвальчик, где будут постоянно открыты двери, куда может прийти любой человек, и мы не просто даем материальную помощь или пакет с продуктами, мы занимаемся его бедой. Так делала Лиза: она могла выслушивать три часа одну больную, сделать несколько звонков, привлекая свою записную книжку, и решить очень серьезную проблему", -
поделилась планами организации она.
Возглавил совет фонда вдовец Елизаветы Глинки Глеб Глинка, президентом избран врач-реаниматолог Александр Парфенов, который при жизни Доктора Лизы десять лет был президентом ее фонда "Справедливая помощь".
Другие издания указывают иные причины создания нового фонда сторонниками Доктора Лизы. Ранее стало известно, что Ксения Соколова, возглавившая после смерти Елизаветы Глинки ее фонд, увеличила себе зарплату в пять раз. Ее ежемесячное вознаграждение составило 173 тысячи против 30 тысяч рублей в месяц, которые доктор Лиза платила себе самой.
Фото: после гибели Елизаветы Глинки ее благотворительный фонд возглавила журналист Ксения Соколова
Кроме того, возросла и стоимость аренды — Соколова сняла офис в центре Москвы за 172,5 тысячи рублей. Однако фонд остался без врача".
Ксения Соколова "выстроила эффективную систему". Наняла дорогостоящих менеджеров и свернула программу помощи Донбассу. Сообщают, что это вызвало конфликт с членом правления фонда Натальей Авиловой", -
писал телеграм-канал "Футляр от виолончели".
"Новые известия " указывают, что Елена Миро еще в декабре прошлого года говорила о возникновении проблем в фонде.
Организация "Справедливая помощь" оказывала материальную и врачебную помощь умирающим больным, малообеспеченным людям, бездомным. В адрес доктора Лизы звучало при жизни много критики, не со всеми её делами можно было соглашаться, но очевидно одно - она хоть что-то полезное делала, в отличие от критиканов", -
писала она.
Миро отмечает, что хорошие дела "творят не организации, а только лишь личности".
Пока благотворительной организацией управляла Глинка, её зарплата составляла 30 тысяч рублей. Понятно, что по меркам Москвы - это смех. Но именно так благотворительность и делают: не пытаются на ней заработать, а тратят силы на то, чтобы лучше стало другим. Благотворительность - это удел богатых. Тех, кому есть, что есть. Как только в благотворительность влезают нищие, добрые дела исчезают, превращаясь в способ побольше хапнуть", -
отметила она.
В штатное расписание офиса были внесены новые должности, секретарь и фандрайзер - человек, который бегает и ищет благотворителей.
Стоило погибнуть Лизе, как её дело стало брендом для заработков", -
заявила Миро.
Фонд Доктора Лизы раскололся.
Случилось то, что должно было случиться после прихода к руководству Ксении Соколовой. Было же очевидно, что странная, потрепанная жизнью летописица эротических похождений, подружка Ксении Собчак (с которой джетами летали на интервью к Саакашвили и Кадырову), не может руководить благотворительным фондом. Тем более Фондом, который до трагической гибели Елизаветы Глинки, много лет реально работал», -
пишет телеграм-канал «Закулиска».
Справка "День Онлайн"
Ксения Соколова - российский журналист и публицист. С 2003 по 20012 года работала обозревателем и заместителем главного редактора российской версии журнала GQ. С 2012 по 2016 занимала должность заместителя главреда проекта «Сноб» и вице-президента медиа-группы «ЖиВи!». В 2016 году баллотировалась в Госдуму от «Партии Роста». С августа 2016 года — главный редактор российской версии журнала Esquire.
В феврале 2017 года была избрана президентом благотворительного фонда «Справедливая помощь» вместо погибшей в 2016 году в авиакатастрофе Елизаветы Глинки, известной как Доктор Лиза.
