По странному совпадению, три ведущие страны ЕС возглавляют бездетные политики
Фото: REUTERS
Изменить размер текста: A A
В других европейских странах политиков «свободных от детей» тоже хватает. Журналист «КП » Дмитрий Стешин и политолог Егор Холмогоров в эфире Радио «Комсомольская правда» попытались выяснить – что это: совпадение, или признак вымирания?
Принято считать, что в демократиях разных видов, политику делегируются народом некие навыки и добродетели. Он – витрина социума, его смысл и его порождение. Понимали это и в СССР , где были ограничения для карьеры по партийной линии у холостых и бездетных. Где можно было вылететь с треском из партии за «аморалку» - то есть, супружескую измену. Сложно подсчитать, сколько семей удалось сохранить благодаря этому, сколько детей удалось родить и вырастить. Бездетность считалась неким изъяном во все времена и эпохи. А теперь – норма? Европейцы понимают, что для вымирающего общества это немного странно?
Все осознают современные европейцы. Совершенно осознанно они предпочли мать троих детей Ле Пен бездетному Макрону, женатому на очень пожилой женщине, так называемым «лавандовым браком». Это брак, который прикрывает «альтернативные сексуальные наклонности» одно из участников этого союза.
Откуда взялась в Европе эта мода на бездетность, на сознательную депопуляцию? Причем, о конечном итоге предупреждали еще и Вольтер и Монтескье – пророчили Европе полное вымирание в ближайшую тысячу лет…
Франция была первой вымирающей европейской страной. Имея бешеный прирост населения в 17-ом веке, она стала резко терять население уже через сто лет. Француженки очень рано освоили контрацепцию, «жизнь для себя» и в «свое удовольствие». Об этом писал в очерках французской демографии Фернан Бродель. Писал еще в 1984 году!
Как контрацепция попала в «социальный оборот», как она стала приемлемой для общества? Что произошло?
Надломилась мораль. Перестали верить, что «дети от Бога». В рамках «просвещенной морали» перестали уделять должное внимание к семье. А потом, внезапно, стали модными идеи английского священника Мальтуса, так называемое «мальтузианство» – регулирование рождаемости является единственным способом избавить бедняков от нищеты. Как ни странно, но для своей эпохи Мальтус был прав! Демографический рост съедал весь доход от экономического роста. Люди работали, но не богатели. Разбогатели они только во время нашествия в Европу чумы в 14 веке, когда вымерла треть населения.
Помню-помню, читал. Богачи жаловались, что «холопы стали ходить в господском платье и требовать за работу оплату золотом»…
Да, были большие зарплаты, большие наследства, множество «выморочного имущества». Мальтус обобщил последствия эпидемии, и начал проповедовать ограничение рождаемости среди бедняков. И во многом, он был прав!
Единственное, что не учел Мальтус – небывалую мобильность населения в 21-м веке, отсутствие границ, условность национальных суверенитетов и как результат – стремительно меняющийся этнический и религиозный состав населения Европы.
Самый парадокс, что регулировать рождаемость стали, когда потребность в этом отпала, во время промышленной революции! Людям стали внушать, что «дети мешают комфорту, самореализации, карьере». Собственно и результаты работы стали измеряться не заработком, а карьерой.
Фактически, в цивилизованном мире, дети не нужны. Гражданин с накопительной пенсией, в 99 случаях, не будет собирать объедки на помойках. То есть, дети уже давным-давно не страховка от нищей старости. Кстати, один из политиков-популистов, в свое время предлагал для повышения рождаемости – отменить пенсии вообще, и в этом было некое злое, но рациональное зерно.
Система устроена так, что даже политики-«чайлд фри», более конкурентны, чем многодетные противники. Лидер германской антиглобалистской партии «Альтернатива для Германии » Фрауке Петри заявила, что не идет на выборы – ждет пятого ребенка. Следом племянница Ле Пен, Марион, заявила, что «уходит из политики, потому что слишком мало времени проводит с дочерью».
Что поражает. Мы с вами прекрасно понимаем суть происходящего, видим конечный итог. Кое-кто понимает в Европе. Цитирую: «Европа кончает жизнь самоубийством, или, по крайней мере, ее руководители решили покончить жизнь самоубийством» - Дуглас Мюррей, «Таймс». В то же время идет параллельный процесс, и он широко освещается теми же европейскими СМИ, его не скрывают – Европу целенаправленно и быстро заселяют людьми иных культур, религий и мировоззрений. Все, в целом понятно, что замена населения в Европе – процесс контролируемый. Что происходит?
Бездетность главных европейских политиков означает, что у них нет ощущения страны, они не оставляют эту страну своим детям. «После нас хоть потоп». Они не прогнозируют счастливого будущего своих детей. Чувство наследования, чувство передачи и земли и традиции, биологическая преемственность – это очень ценили в Старой Европе. И в России ценили. У нас, в Московском царстве был институт «местничества», когда человека назначали на какую-то должность, оценивая в первую очередь, заслуги его предков. Это была важнейшая защитная система государства. Все это стерто и отвергнуто, и принято считать, что народ можно составить искусственно, из произвольных частей. Тут как раз подоспел пропагандистский фильм Гая Ричи «Меч короля Артура». Где «король Артур» - парень, который вырос в лондонском борделе, его «рыцари» - компания из негров, малайцев и прочих. И такой характерный африканец говорит «королю»: «Мы твой народ». Это смешно, но это целенаправленно внушается англосаксам. И по другому уже быть не может.
Но ведь за этих ультралиберальных политиков, голосует немало людей пусть и иных культур, но совершенно традиционных ценностей! Фундаменталистских ценностей! Может быть, тот кто модерирует процесс смены населения в Европе, считает, что этих людей можно будет быстро загнать в мультикультурность? Не думаю, что режиссеры планируют устроить в Европе Третий Халифат…
Да, они верят, что через поколение в исламских семьях будут мальчики-геи и девочки-бутчи… Они забывают главное. У всех этих народов есть «родовые гнезда», где идут совсем другие процессы. Большинство исламских стран, переживших «свободу» 70-х годов, когда в арабском и африканском мире хватали из рук жвачки, рок-музыку и презервативы, опять развернулись к фундаментализму. В результате происходит то, что описывал политик Тилл Сарацин – эмигрант уезжает из Европы за женой на Родину, и привозит жену в хиджабе. А так же маму и папу жены. Девочку в этой семье растят с мыслью, что нет ничего страшнее, чем потерять честь с иноверцем, а мальчика готовят к тому, что он должен в случае чего, вступиться за сестру и совершить «убийство чести». То есть, второе поколение этой семьи живет в филиале турецкой провинции Хатай, которая почему-то расположена под Берлином .
То есть, у турков, включаются механизмы, защищающие их популяцию – грех их в этом обвинять.
Да. А немцы ходят вокруг и говорят про толерантность и какой-то «немецкий ислам». Хотя это полная глупость. У нас это понимают. Понимают, что единственный способ победить ИГИЛ (запрещенная в РФ организация – прим.авт.), это полностью его уничтожить. Потому что никакого «сепаратного ислама» не существует. И умма будет воспроизводить людей-фундаменталистов с шариатскими ценностями, и вскоре они станут главными в европейском мире.
Я все ждал, когда мигрантам в Европе предложат, не сочтите за оскорбление, «ислам-лайт», какую-то обновленную, облегченную версию традиционной религии. Как это делали с христианством. Однако, этого нет. Об этом Европа даже боится заикаться!
Нет и не будет! Эти люди пришли и принесли в Европу свою культуру. Может быть и поделом, потому что Европа доставила России немало зла. С другой стороны, нельзя не осознавать, что Европа для человечества колыбель культуры и генератор развития. И, конечно, хотелось бы ее спасти. Понятно, что никакой Путин с помощью «кремлевских хакеров» и «Викиликс», Марин Ле Пен не посадит править Францией. Это могут сделать только сами французы. Но, только треть французов согласились идти за политиком-матерью. Две трети предпочли выбрать откровенно-клоунскую фигуру. Про это писал в дневниках Достоевский : «Мы, европейцы, преследуем своей целью веселость, а более ничего».
Полная версия передачи с Егором Холмогоровым.
ДОСЬЕ КП
Ангела Меркель – канцлер Германии, 62 года, два брака. Бездетна.
Эммануэль Макрон – президент Франции, 39 лет, в браке бездетен.
Тереза Мэй – премьер-министр Великобритании , 60 лет, в браке 37 лет, бездетна.
Стефан Левен – премьер-министр Швеции , 59 лет, в браке с 2003 года, бездетен.
Паоло Джентилоне – глава правительства Италии , 62 года, бездетен.
Марк Рютте – глава правительства Нидерландов , 50 лет, холост и бездетен.
Жан Клод Юнкер - председатель Европейской комиссии, 64 года, бездетен.
КОМПЕТЕНТНО
Игорь БЕЛОБОРОДОВ , демограф:
Ситуация с Европой понятна. Нет ни одного известного мне демографического прогноза, который бы сулил прирост населения. И это не смотря на не прекращающийся поток мигрантов! Должны быть приняты меры, стимулирующие рождаемость. Только монетарная стимуляция не поможет, она очень ограничена по своему эффекту. Не поможет «налог на малодетность» - только вызовет социальные конфликты. В России, например, с 1992 года, естественная убыль населения превысила 13 миллионов человек.В последние годы падение несколько замедлилось – были предприняты меры. Не только «материнский капитал», но и информационное воздействие и некоторая профилактика абортов. Но все это делалось хаотично, без плана, без системы. В итоге, в 2016 году детей родилось на 52 тысячи меньше, чем в 2015. По первым месяцам этого года, рождаемость снизилась на 9%, если сравнивать с прошлыми годами. На брачный рынок России выходит все меньше женихов и невест.
Деньги являются неотъемлемой частью современной жизни. Мы сталкиваемся с ними во всех сферах жизни ежедневно. А для многих людей деньги могут составлять одну из основных ценностей жизни. Деньги играют различные роли в экономике и социальной жизни. В своем эссе я постараюсь рассмотреть роль денег в современном обществе именно как роль социокультурного феномена.
Деньги формируют универсальные связи между людьми и предметным миром, сами не обладая никакой качественной определенностью, «самые удаленные друг от друга вещи находят в них общую основу и вступают в контакт друг с другом» — пишет Г. Зиммель. Как давно были написаны эти слова, но сейчас они не менее актуальны. Представьте, современный мир без денег, без какой-либо валюты. Возможно ли такое общество? Ответ очевиден, конечно, нет. Если раньше в традиционном обществе люди могли обходиться без денег, самостоятельно производя и потребляя продукты, то сейчас в XXI веке такое невозможно. С развитием общества развиваются и потребности индивидов. Людей интересуют не только продукты питания и одежда, но также информация и различные услуги. Трудно представить, возможность получить ту или иную услугу в обмен на что-либо. Да, теоретически такое возможно, но в таком случае наше общество вряд ли бы развивалось и было эффективно.
Возвращаясь к Зиммелю можно вспомнить его высказывание «деньги — это родина безродных». Это означает, что деньги позволяют людям вступать в социальные связи, объединяя их. Потребность в деньгах может вынуждать человека прибегать к определенным социальным связям и действиям. Хотя потребности в деньгах как таковой не существует. Разве может быть потребность в цветных бумажках? Вовсе нет. Под «потребностью в деньгах» я подразумеваю потребности, которые можно удовлетворить с помощью денег. Кроме того, деньги являются показателем успеха человека. Люди, обладающие большим количеством денег, как правило, ведут себя совершенно иначе нежели люди среднего или низшего класса. В современном мире, деньги и есть тот самый показатель, определяющий принадлежность к тому или иному социальному классу. Сегодня деньги - основной индикатор социальной стратификации.
Выше говорилось о том, что деньги имеют способность сближать людей, побуждать вступать в социальные связи. Но у этого феномена есть и обратная сторона. Деньги также способны и отчуждать людей друг от друга. Наличие денег или же их отсутствие рождают в людях такие чувства как зависть, гордыня, ненависть и так далее. С. Московичи отмечает, что удовлетворение нажитым определяется только соотношением с потерями другого. Преуспевающим свойственно не только испытывать чувство превосходства над менее удачливыми, но и приписывать последним негативные качества - глупость, трусость, нерасторопность, лень и т. п. Самое главное качество, которое существует в людях благодаря деньгам - это жадность. И в современном обществе это очень важная составляющая социальной жизни. Именно жадность побуждает людей выполнять не самую приятную работу, вступать в браки по расчету, жертвовать личными предпочтениями ради получения выгоды. Н. Зарубина в своей статье «Деньги как социокультурный феномен: пределы функциональности» пишет о том, что бедные ненавидят богатых, и наоборот, и называет все это - порочным кругом отчуждения и ненависти, в основе которого лежат деньги.
Нередко деньги могут выступать как регулятор отношений между людьми. И это наиболее актуально именно в современном мире; в мире, где за деньги можно получить практически все желаемое. Вернуться даже на несколько десятков лет назад, когда в СССР был коммунизм, и достать какой-либо желаемый товар было трудно. Тогда проблемы могли решить полезные связи или обмен. Сейчас же ситуация кардинально изменилась в противоположную сторону. Можно сказать, что сегодня людей интересуют только деньги. Предоставляя какую-либо услугу или помощь, мы рассчитываем на определенное вознаграждение, и в современном обществе таким вознаграждением могут выступать только деньги.
Таким образом, деньги в современном мире играют весьма важную роль. Без них общество не могло бы развиваться и функционировать. Несомненно, деньги пронизывают все сферы жизни общества. Тем не менее деньги все-таки способны делать людей жадными, жестокими и циничными. Несмотря на все разнообразие товаров и услуг, которые сегодня можно купить за деньги, существуют ценности, неизмеримые никакими деньги. Такие как любовь, семья, здоровье, внутренняя гармония.
Мы живем в эпоху изобилия. Всего стало больше. Больше людей, стран, городов, политических партий, армий, больше товаров и услуг, больше компаний, которые их продают, больше оружия и лекарств, больше студентов и компьютеров, больше священников и больше преступников. С 1950 года мировой объем производства вырос в пять раз, а доход на душу населения – в три с половиной раза. И, что самое важное, людей стало больше – на целых два миллиарда больше, чем всего два десятка лет назад. К 2050 году население планеты увеличится в четыре раза по сравнению с 1950 годом. Чтобы понять, что происходит с властью, необходимо определить численность населения, его возрастной состав, территориальное распределение, продолжительность жизни и состояние здоровья.
Революция множества не ограничивается одним-единственным сектором земного шара или каким-то одним народом. Она прогрессирует, несмотря на все негативные события, которые каждый день попадают в заголовки газет: экономический спад, терроризм, землетрясения, репрессии, гражданские войны, стихийные бедствия и экологические угрозы. Не приуменьшая важности этих событий и их опасности для планеты и людей, мы все-таки можем утверждать, что первое десятилетие XXI века, бесспорно, стало самым благополучным за всю историю человечества: недаром аналитик Чарльз Кенни назвал его “Самое. Лучшее. Десятилетие”. И факты это подтверждают. По данным Всемирного банка, с 2005 по 2008 год на всей планете, от Центральной и Западной Африки до Латинской Америки и от Азии до Восточной Европы, количество людей, живущих за чертой бедности (то есть тех, чей доход ниже 1 доллара 25 центов в день), резко сократилось впервые с тех пор, как стали доступны данные мировой статистики. Учитывая, что на первое десятилетие пришлось начало одного из самых глубоких экономических кризисов со времен Великой депрессии 1929 года, такой прогресс еще более удивителен. И действительно, в разгар кризиса Роберт Зеллик, тогдашний президент Всемирного банка, выразил серьезное опасение по поводу воздействия финансового краха на малоимущие слои населения: эксперты, заявил Зеллик, сообщили ему, что число бедных значительно увеличится. К счастью, они ошиблись. Фактически мир достигнет поставленных ООН в 2000 году целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия, намного раньше, чем ожидалось. Одной из этих целей было к 2015 году вполовину снизить количество живущих в условиях крайней нищеты, а случилось это на пять лет раньше.
Объясняется это тем, что, несмотря на кризис, экономики бедных стран продолжают развиваться и создавать рабочие места. И этой тенденции уже три десятка лет: так, начиная с 1981 года 660 миллионов китайцев выбрались из нищеты. В Азии число населения, живущего за чертой бедности, сократилось с 77 % в 1980-х годах до 14 % в 1998 году. И подобные процессы происходят не только в Китае, Индии, Бразилии и на прочих успешно развивающихся рынках, но и в беднейших африканских государствах. Экономисты Максим Пинковский и Хавьер Сала-и-Мартин доказали, что в период с 1970 по 2006 год бедность в Африке сокращалась намного быстрее, чем прогнозировалось. Основываясь на данных скрупулезного статистического анализа, исследователи сделали вывод, что “снижение уровня бедности в Африке наблюдается повсеместно: его нельзя объяснить обширной территорией или некими географическими или историческими преимуществами, которыми обладает то или иное государство по сравнению с другими. Во всех категориях стран, в том числе в тех, которым не повезло с географической или исторической точки зрения, наблюдается сокращение уровня бедности. Этот показатель сокращается как в государствах, расположенных на побережье, так и в тех, где нет выхода к морю; как в богатых полезными ископаемыми, так и в тех, чьи недра скудны; как в странах с благоприятными условиями для сельского хозяйства, так и в тех, где земледелие не развито; во всех государствах, независимо от того, были они когда-то колониями или нет; как в тех странах, где бо́льшая часть дееспособного населения во времена работорговли была угнана в рабство, так и в тех, которым в этом смысле повезло больше. В 1998 году впервые с тех пор, как стали доступны данные статистики, больше африканцев оказалось выше границы прожиточного минимума, чем за чертой бедности”.
Разумеется, миллиарды людей по-прежнему живут в ужасных условиях. И доход в 3 или 5 долларов в день вместо 1 доллара 25 центов, которые Всемирный банк обозначил как черту бедности, означает, что им приходится терпеть лишения и бороться за выживание. Но правда и то, что повысилось качество жизни самого уязвимого “беднейшего миллиарда”. Начиная с 2000 года детская смертность сократилась более чем на 17 %, а количество детских смертей от кори в период между 1999 и 2005 годами снизилось на 60 %. Число жителей развивающихся стран, попадающих в категорию голодающих, сократилось с 34 % в 1970-м до 17 % в 2008 году.
Быстрое экономическое развитие многих бедных стран и обусловленное им снижение уровня бедности способствовало росту “мирового среднего класса”. Всемирный банк подсчитал, что с 2006 года 28 государств, ранее считавшихся “странами с низким уровнем дохода”, перешли в разряд “стран со средним уровнем дохода”. Возможно, представители этих новых средних классов не настолько благополучны, как их собратья из развитых стран, однако уровень их жизни достиг невиданных высот. И это самая динамично развивающаяся демографическая категория в мире. Как сказал мне сотрудник Института Брукингса Хоми Карас, один из самых уважаемых исследователей нового мирового среднего класса: “Мировой средний класс увеличился в два раза – с 1 миллиарда в 1980 году до 2 миллиардов в 2012-м. Этот сегмент общества продолжает стремительно развиваться и к 2020 году может составить 3 миллиарда человек. По моим оценкам, к 2017 году азиатский средний класс обгонит по количеству Северную Америку и Европу вместе взятые. К 2021 году, если эта тенденция будет продолжаться, в Азии будет более 2 миллиардов представителей среднего класса. В одном лишь Китае может оказаться свыше 670 миллионов потребителей со средним достатком”.
Карас указал, что подобное происходит не только в Азии: “Число представителей среднего класса в быстроразвивающихся бедных странах постоянно растет. И я не вижу никаких оснований полагать, что в последующие годы этот процесс не будет продолжаться, разве что в отдельных государствах его могут на некоторое время замедлить случайные препятствия. Но в целом глобальная тенденция очевидна”.
За последние три десятилетия социально-экономические перспективы во всем мире существенно изменились. Список этих изменений, или, лучше сказать, достижений, столь же обширен, сколь примечателен: теперь грамотны 84 % населения планеты, по сравнению с 75 % в 1990 году. Университетское образование переживает подъем, и даже средние коэффициенты в тестах на уровень интеллектуального развития стали выше по всему миру. Смертность в результате боевых действий начиная с 2000 года сократилась более чем на 40 %. Продолжительность жизни в странах, сильнее всего пострадавших от пандемии ВИЧ/СПИД, снова начинает расти. Сельскохозяйственные потребности населения удовлетворяются лучше, чем когда-либо: начиная с 2000 года производство хлебных злаков в развивающихся странах растет в два раза быстрее, чем население. Даже “редкоземельные металлы” (17 редких элементов, которые используются в производстве мобильных телефонов и при очистке топлива) теперь встречаются не так уж редко, поскольку на рынок выходят новые поставщики и производители. Одна из причин такого прогресса, пожалуй, в быстром расширении профессионального научного сообщества: в странах, попавших в исследования Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), число действующих ученых выросло с 4,3 миллиона в 1999 году до 6,3 миллиона в 2009-м. Причем без учета нескольких стран с большими и постоянно растущими научными сообществами, в частности Индии.
Да и люди в целом стали здоровее и живут дольше. Согласно индексу человеческого развития ООН, куда входят показатели долголетия, образованности и дохода, что позволяет оценить общее благополучие того или иного региона, начиная с 1970 года уровень жизни вырос по всему миру. Страны, для которых этот индекс в 2010 году оказался ниже, чем в 1970-м, можно пересчитать по пальцам. И лишь в одной-единственной стране мира, Зимбабве, этот показатель в период между 2000 и 2010 годами снизился. Начиная от бедности и детской смертности до уровня образования и калорийности потребляемой пищи, основные показатели в конце 2012 года оказались лучше, чем в 2000-м. Проще говоря, миллиарды людей, которые до недавнего времени едва сводили концы с концами, получили больше пищи, больше возможностей и живут дольше, чем раньше.
Я вовсе не утверждаю, как доктор Панглосс у Вольтера, что “все идет к лучшему в этом лучшем из миров”. Каждое из вышеупомянутых достижений указывает на очевидные трудности и нештатные ситуации, которые зачастую оборачиваются трагедией. Прогресс в бедных странах резко контрастирует с положением дел в Европе и США, где средний класс после десятилетий роста и благополучия сдает экономические позиции и в результате финансового кризиса стремительно сокращается. Однако чтобы понять сегодняшние перемены и перераспределение власти и в перспективе найти более актуальное объяснение текущих событий, необходимо представлять себе картину в целом: люди живут дольше и стали здоровее, нежели прежде, и их основные потребности удовлетворены в значительно большей степени. Да, “арабская весна” и другие недавние социальные движения наглядно продемонстрировали преимущество современных технологий. Однако они куда больше обусловлены быстрым ростом продолжительности жизни на Ближнем Востоке и в Северной Африке с 1980-х годов, демографическим приоритетом молодежи, то есть миллионов людей до 30 лет, образованных, здоровых, у которых впереди долгая жизнь, но при этом нет ни работы, ни перспектив, и, разумеется, возвышением политически активного среднего класса. Неудивительно, что “арабская весна” началась в Тунисе, североафриканском государстве с лучшими экономическими показателями и самыми быстрыми темпами перехода бедняков в средний класс. Действительно, нетерпеливый, хорошо образованный, знающий, что к чему, средний класс, который хочет, чтобы прогресс шел быстрее, чем это может обеспечить государство, чья нетерпимость к коррупции превращает его в могущественную оппозицию, служит двигателем многих политических изменений этого десятилетия. Одного только роста населения и доходов недостаточно для того, чтобы трансформировать использование власти, если она по-прежнему сосредоточена в руках небольшого числа игроков. Но революция множества связана не только с количеством, но и с качественными улучшениями жизни людей. Когда люди лучше питаются, когда они здоровее, образованнее и теснее общаются друг с другом, многие из факторов, помогавших удерживать власть, утрачивают прежнюю эффективность.
А дело вот в чем: когда людей становится больше и они живут более полноценной жизнью, их труднее разбивать на группы и контролировать.
Для применения власти в любой сфере необходима способность устанавливать и удерживать контроль над страной, рынком, клиентурой или электоратом, группой сторонников, сетью торговых путей и так далее. Когда же численность людей на данной конкретной территории (будь то потенциальные солдаты, избиратели, потребители, рабочие, конкуренты или верующие) растет, они свободнее распоряжаются ресурсами и совершенствуют навыки, их становится труднее координировать и контролировать. Как заметил Збигнев Бжезинский, бывший советник президента США по национальной безопасности, размышляя о кардинальных переменах, произошедших в мире с тех пор, как он появился на политической арене: “В наши дни куда проще убить миллион человек, чем их контролировать”.
Тех, кто обладает властью, революция множества ставит перед непростыми дилеммами: как добиваться своего путем принуждения, если применение силы становится все дороже и рискованнее? Как отстаивать свой авторитет, когда люди живут более полноценной жизнью и чувствуют себя куда менее зависимыми и уязвимыми, чем раньше? Как влиять на массы и вознаграждать их за лояльность в мире, где у человека есть множество выборов? Чтобы управлять, организовывать, мобилизировать, влиять, убеждать, подвергать дисциплинарному взысканию, сдерживать и подавлять большое количество людей с высоким уровнем жизни, необходимы иные методы, нежели те, которые срабатывали в меньших и не таких развитых обществах.
Революция мобильности: исчезновение “зрителей поневоле”
В наши дни все больше людей, которые не только живут более полноценной и здоровой жизнью, но и активнее перемещаются по миру, вследствие чего их сложнее контролировать. Этот факт также меняет распределение власти как внутри страны, так и между странами, будь то из-за укрепления этнических, религиозных и профессиональных диаспор или из-за отдельных векторов развития идей или убеждений, которые могут как дестабилизировать, так и укреплять власть. По оценкам ООН, в мире всего 214 миллионов мигрантов: за последние два десятка лет их число увеличилось на 37 %. За один и тот же период количество мигрантов выросло на 41 % в Европе и на 80 % в Северной Америке. Мы переживаем революцию мобильности: в наши дни по миру перемещается больше людей, чем когда-либо за всю историю человечества.
Возьмем, например, влияние, которое повышенная глобальная мобильность оказала на рабочее движение в США. В 2005 году от Американской федерации труда – Конгресса производственных профсоюзов (АФТ-КПП) отделились полдюжины профсоюзов и образовали конкурирующую федерацию под названием “Перемены для победы” (Change to Win ). Среди отколовшихся профсоюзов были Международный профсоюз работников сферы обслуживания (SEIU ) и профсоюз сотрудников легкой промышленности “В этом мы едины” (UniteHere); в обоих было много низкооплачиваемых рабочих-иммигрантов, интересы и приоритеты которых существенно отличались от интересов членов других профсоюзов обрабатывающей и прочих сфер промышленности, имеющих богатую историю, – например, таких как профсоюз водителей грузового транспорта. И этот раскол оказал существенное влияние на государственную политику. Как писал Джейсон Депарль, журналист газеты New York Times: “Профсоюзы, входящие в «Перемены для победы», сыграли важную (некоторые утверждают, что решающую) роль на ранних этапах первой предвыборной кампании Барака Обамы”. А во время перевыборов в 2012 году решающими оказались голоса испаноязычных избирателей. Вот таким неожиданным образом международная мобильность определила долгосрочную политику США, и подобное происходит по всему миру.
По условиям суданского закона о референдуме 2009 года, принятого местными законодательными органами, члены суданской диаспоры, в том числе около 150 тысяч человек, проживающих в Соединенных Штатах, имели право голосовать на референдуме 2011 года о независимости Южного Судана. Некоторые члены колумбийского сената, выбранные колумбийцами, живут за рубежом. Кандидаты на пост губернатора штата или даже президента из стран с большим количеством эмигрировавшего населения – например, кандидаты на пост губернатора в Мексике или президента Сенегала – часто приезжают в Чикаго, Нью-Йорк, или Лондон, или в любой другой город, где пустили корни их соотечественники, чтобы обеспечить себе голоса избирателей или собрать средства.
Точно так же иммигранты меняют сферу бизнеса, религии и культуры стран, в которых оседают. Испаноязычное население США выросло с 22 миллионов в 1990-м до 51 миллиона в 2011 году, так что теперь каждый шестой американец – испаноязычный; половина населения, появившаяся в США за последние 10 лет, – выходцы из стран Латинской Америки. В Дирборне, штат Мичиган, где находится штаб-квартира Ford Motor Company, 40 % населения составляют американцы арабского происхождения; мусульмане выстроили здесь самую большую мечеть в Северной Америке. Подобные диаспоры неминуемо меняют как коалиции и характер распределения голосов избирателей, так и стратегии бизнеса и даже борьбу за прихожан. Политические партии, политики, коммерческие предприятия и прочие организации все чаще сталкиваются с конкурентами, которые куда лучше понимают новое население, поскольку сами вышли из этой среды. То же происходит и в Европе, поскольку правительства оказались неспособны остановить поток иммигрантов из Африки, Азии и менее благополучных европейских стран. Вот вам наглядный пример: в 2007 году мэром ирландского городка Порт-Лиише, расположенного к западу от Дублина, стал уроженец Нигерии – первый чернокожий мэр в Ирландии.
Даже попытки ограничить эту новую мобильность могут иметь неожиданно серьезные последствия. Хорхе Г. Кастаньеда, бывший мексиканский министр иностранных дел, и Дуглас С. Мэсси, социолог из Принстонского университета, объясняют, что в ответ на грубое обращение и недоброжелательное отношение к иммигрантам в некоторых американских штатах “многие мексиканцы без гражданства, постоянно проживающие на территории США, делают неожиданный выбор: вместо того чтобы покинуть страну, где чувствуют себя чужими, они принимают гражданство – поведение, известное как «оборонительная натурализация». За десять лет до 1996 года в среднем каждый год гражданами Америки становились 29 тысяч мексиканцев, а с 1996 года – в среднем 125 тысяч в год. Страна получила 2 миллиона новых граждан, которые впоследствии могли перевезти в США близких родственников. В настоящее время почти две трети мексиканцев, на законных основаниях постоянно проживающих на территории Америки, – родственники граждан США”. Разумеется, эти новые граждане обладают избирательным правом – факт, который меняет картину выборов.
Иммигранты переводят на родину миллиарды долларов, стимулируя экономический рост и развитие. В 2010 году во всем мире общая сумма средств, которую иммигранты перевели, а также ввезли в страну лично, составила 449 миллиардов долларов (по сравнению с 37 миллиардами в 1980 году). В наши дни сумма переводов в пять раз превышает объем общей мировой финансовой помощи иностранным государствам: она больше, чем годовая сумма зарубежных инвестиций в экономику бедных стран. Коротко говоря, работники, которые живут за пределами родной страны (и которые зачастую сами очень бедны), посылают на родину больше денег, чем иностранные инвесторы, и больше, чем богатые страны в качестве финансовой помощи. Для многих стран переводы средств стали основным источником твердой валюты и, по сути, крупнейшим сектором экономики, изменив таким образом традиционную экономическую и социальную структуру и сферу бизнеса в целом.
Из всех аспектов революции мобильности, пожалуй, интенсивнее всего действует урбанизация. И без того самый стремительный за всю историю процесс урбанизации набирает дополнительные обороты, особенно в Азии. Все больше людей перебирается из деревень в города, и этот процесс постоянно продолжается. В 2007 году впервые за всю историю городское население обогнало сельское. Ричард Доббс так описывает колоссальные масштабы этой перемены: “Растущий средний класс Китая и Индии осядет в гигантских мегаполисах: так возникнут потребительские рынки, превосходящие современные Японию и Испанию соответственно”. Национальный совет по разведке США подсчитал, что “каждый год городское население мира увеличивается на 65 миллионов человек: это как если бы каждый год появлялись семь городов размером с Чикаго или пять Лондонов”. Последствия этой революции для распределения власти внутри государства не менее серьезны: с каждым годом больше людей тратит деньги и вкладывает средства в двух (и более) странах одновременно. Внутренняя миграция, в особенности переезд населения из деревень в крупные города, оказывает на власть не менее разрушительное воздействие, чем международная миграция.
Общую картину власти меняет и относительно новая форма мобильности, хотя и не такая глобальная, как урбанизация: циркуляция умов. Многие квалифицированные образованные работники переезжают из бедных стран в богатые в надежде на лучшую жизнь. Такая печально известная “утечка мозгов” лишает государства медсестер, инженеров, ученых, предпринимателей и прочих профессионалов, обучение которых обходится достаточно дорого; их отъезд, конечно, уменьшает человеческий капитал страны. Однако в последние годы все большее число таких специалистов возвращается на родину и в корне меняет положение дел в избранной сфере деятельности, будь то промышленность, университетское образование, политика или СМИ. Анна-Ли Саксенян, декан Школы информации Калифорнийского университета в Беркли, заметила, что иммигранты из Тайваня, Индии, Израиля и Китая, которые работали в Силиконовой долине, вернувшись на родину, часто становились “ангелами-инвесторами стартапов” и “венчурными капиталистами”: создавали там компании и в конце концов либо окончательно возвращались, либо перемещались между прежним и новым местом жительства (поэтому Саксенян предпочитает называть это явление “циркуляцией умов”). Таким образом, они привозили на родину культуру, методы и технические способы работы, которые освоили в США. Разумеется, в случае с предпринимателями активная, конкурентная, революционная культура бизнеса, обычная для крупных деловых центров, вступает в противоречие с традиционными монопольными способами ведения бизнеса, зачастую распространенными в развивающихся странах с доминирующими семейными бизнесконгломератами. И это еще один пример того, как неожиданно революция мобильности меняет характер обретения и использования власти в традиционных, но быстро меняющихся обществах.
Перемещение временных и постоянных мигрантов происходит на фоне роста товарооборота, передвижения услуг, денег, информации и идей. Число краткосрочных поездок выросло в 4 раза: в 1980 году число международных туристов составляло всего 3,5 % от населения планеты, тогда как в 2010 году – почти 14 %. Каждый год около 320 миллионов человек летает на деловые заседания, конференции, международные съезды, и число это постоянно растет.
Торговля товарами чуть замедлилась из-за начавшейся в 2008 году рецессии. В 1990 году совокупный объем мирового экспорта и импорта составлял 39 % глобальной экономики, к 2010 году их объем достиг 56 %. По данным ООН, в период между 2000 и 2009 годами общая стоимость товаров, которые продавали за границу, выросла почти в 2 раза – с 6,5 триллиона долларов до 12,5 триллиона (в текущих ценах); общий объем экспорта товаров и услуг в этот период взлетел с 7,9 триллиона долларов до 18,7 триллиона (по данным МВФ).
Деньги тоже обрели небывалую мобильность. Объем прямых иностранных инвестиций в процентном отношении к мировой экономике подскочил с 6,5 % в 1980 году до целых 30 % в 2010-м, в то время как объем ежедневных зарубежных денежных переводов с 1995 до 2010 года вырос в семь раз. В последующие годы за границу каждый день переводили 4 триллиона долларов.
Значительно расширилась и возможность обмениваться информацией. Сколько ваших знакомых не имеют мобильного телефона? Очень немногие. Причем это справедливо даже для самых бедных и неблагополучных государств. “Сомалийские операторы мобильной связи процветают, несмотря на хаос” – именно под таким заголовком агентство Reuters в 2009 году прислало сообщение из этой разоренной страны. Сомали представляет собой “несостоявшееся государство”, граждане которого испытывают нехватку самого необходимого, того, что мы в большинстве своем принимаем как должное. Но даже здесь широко доступна мобильная связь. Она распространялась с удивительной скоростью. В 1990 году в мире на 100 человек приходилось 0,2 абонентских контракта сотовой связи. К 2010 году их число выросло до 78 из 100. По данным Международного союза электросвязи, в 2012 году количество абонентов мобильной связи преодолело отметку в 6 миллиардов и составило 87 % от всего населения Земли.
Ну и разумеется, интернет. Его распространение и удивительные новаторские способы использования (пусть и не всегда во благо) говорят сами за себя. В 1990 году число пользователей интернета было незначительным – всего 0,1 % от населения Земли. В 2010 году их количество уже увеличилось до 30 % (а в развитых странах – до 73 %). К 2012 году количество пользователей Фейсбука составило почти миллиард человек (причем более половины из них выходили в сеть с мобильных телефонов и планшетов), у Твиттера (запущенного в 2006 году) было 140 миллионов активных пользователей, а у Скайпа (созданный в 2003 году голосовой интернет-сервис) – почти 700 миллионов постоянных пользователей.
“Революции Твиттера и Фейсбука” на Ближнем Востоке и влияние социальных сетей на политику вызывало бурные обсуждения; мы рассматривали их, когда обсуждали упадок власти. Но когда мы говорим о революции мобильности, необходимо иметь в виду еще одно средство, о котором часто забывают, но которое изменило мир: телефонную карту с предварительной оплатой. Чтобы выйти в интернет, необходимо электричество, компьютер и услуги провайдера – все то, что мы воспринимаем как само собой разумеющееся, однако для большинства населения планеты это непозволительная роскошь. А вот чтобы воспользоваться телефонной картой, достаточно нескольких центов и телефона-автомата – и вот вы уже на связи с остальным миром, в каком бы отдаленном уголке планеты ни находились. Телефонные карты используются более широко, чем интернет. Телефонные карты с предварительной оплатой ввели в обращение в 1976 году в Италии, чтобы решить проблему нехватки монет и бороться с мошенничеством и вандализмом. Новинка пользовалась бешеным успехом: в 1977 году телефонные карты выпустили в Австрии, Франции, Швеции, Великобритании, а пять лет спустя – в Японии (тоже в связи с нехваткой монет). Но пик популярности предоплаченных телефонных карт пришелся на тот период, когда их стали использовать в бедных странах. Доходы отрасли подскочили с 25 миллионов долларов в 1993 году до 3 миллиардов в 2000-м. В наши дни телефонные карты уступают место предоплаченным мобильным телефонам. Контракты с предоплатой потеснили долгосрочные контракты на обслуживание, которые привязывают пользователя к поставщику услуг мобильной связи. Малоимущие, которые уезжают работать за границу (по крайней мере некоторые из них), уже не стоят перед выбором: быть ближе к семье или же постараться разбогатеть на чужбине.
Все эти технологии, повышающие мобильность, роднят две характеристики: скорость и снижение затрат на перемещение товаров, денег, людей и информации. Лет двадцать-тридцать назад авиабилеты стоили тысячи долларов, теперь же их можно купить во много раз дешевле, а стоимость транспортировки тонны груза за милю ныне в десять раз ниже, чем в 1950-е годы. Комиссия за перевод денег из Калифорнии в Мексику в конце 1990-х составляла 15 % от суммы, теперь же менее 6 %. А мобильные переводы с одного сотового телефона на другой практически бесплатны.
Так что же все эти революционные изменения в мобильности и коммуникациях значат для власти? Революция мобильности оказала на мир такое же значительное воздействие, как и революция множества. Чтобы применять власть, недостаточно контролировать и управлять некой территорией в прямом или переносном смысле: необходимо еще и охранять границы. Это справедливо и для государства, и для корпорации, которая занимает лидирующее положение на рынке, и для политической партии, которая зависит от электората, проживающего в определенной местности, и для отца, который хочет, чтобы его дети были в поле зрения. Власти необходима постоянная аудитория. В ситуациях, когда у граждан, избирателей, инвесторов, сотрудников, прихожан или клиентов нет выбора (или он ограничен), приходится мириться с теми условиями, которые предлагаются. Но если границы становятся проницаемыми и население, которое прежде контролировали и которым управляли, получает возможность свободно передвигаться, то авторитетным организациям становится сложнее сохранить влияние. Самый радикальный пример – миграция, когда люди просто перемещаются из одной ситуации распределения власти в другую, поскольку верят, что там будет лучше.
Таким образом, доступность путешествий, транспортировки грузов и более быстрые и дешевые способы передачи информации, денег или ценностей упрощают жизнь новым игрокам и усложняют старым.
Эссе на тему: «Деньги-зло»
Деньги для многих людей составляют основную ценностную меру и являются всеобщим эквивалентом, деньги, возможно, поменять на любой товар, работу, услугу, либо нематериальные блага, они используются как посредник, который делает процесс рыночного обмена более удобным и доступным.
Деньги в моей жизни, как и в жизни большинства людей, играют далеко не последнюю роль. Иначе в современном обществе быть просто не может. Не скажу, что я их люблю за сам факт их наличия, это нет. Но без них не возможно достичь практически ни одной поставленной цели, и это грустно.
Что бы вы ни предпринимали, деньги всегда нужны: нужны как стартовый капитал, нужны на инструменты и материалы, та просто, что бы жить, они то - же нужны.
Зло они или нет - вопрос риторический, и чисто субъективный. Они инструмент достижения цели, а цели, как известно у всех разные - хорошие и плохие. Сами деньги нейтральны, ими рассчитываются за товар, за вложенный труд. Можно даже сказать что они и средство общения, т. е. материализация самого общения.
Я раньше думала, почему человек несчастлив, когда у него много денег? Если бы у меня было много денег, я бы была счастлива! Но, повзрослев, я стала смотреть на деньги другими глазами. Я поняла, что не в деньгах счастье.
Человек ради денег иногда становится способным на преступление, способным рисковать здоровьем, счастьем, свободой ради денег. А семья, любовь, дружба, доброта, взаимопонимание с окружающими людьми - все это отодвигается на задний план. Или вообще отвергается. Спросишь: зачем? Ответит: да деньги позарез нужны! Вот хочу это купить, вот это и это. Ведь у всех оно есть! Или наоборот, этого еще ни у кого нет.
А теперь спросите того, кто потерял из-за денег здоровье или сидит в тюрьме, стоили ли деньги их потерь. Он скажет: нет, но тогда я об этом не подумал.
Люди забывают, что деньги являются благом, когда они служат человеку, а не наоборот. Деньги должны быть для человека, а не человек для денег! Существует не один лишь материальный мир. Есть также мир духовных ценностей. Мир доброты, веры, нравственных принципов, любви и уважения к другим. И я считаю, что эти два мира равноценны. Невозможно в обществе прожить без денег. Но сосредоточиться на одних лишь деньгах, жадно грести их любой ценой - это все равно, что отрубить себе одну руку или нарочно укоротить жизнь наполовину.
Я считаю, что все, в нашем мире крутится вокруг денег. У всех судьбы разные, кто то рождается в семье обеспеченной, кто-то в семье которая с трудом может обеспечить свое чадо. А ребенка надо устроить в детский сад, чтобы он получил начальное развитие, мог спокойно чувствовать себя в обществе, сложилась правильно речь, характер, ведь все это закладывается в дошкольном возрасте. Ребенок должен получить хорошее образование, приучится к труду, начальное образование он получает в школе. Кто же из родителей не хочет чтобы, ребенок учился в хорошей, престижной школе, которая даст ему не только образование, но и определенный статус в обществе уже в подростковом возрасте. Подготовится к экзаменам в институт, поступить, оплатить обучение. Все, абсолютно все, стоит денег. Определенный финансовый статус позволяет некоторым семьям дать ребенку престижное образование, даже если ребенок не будет достаточно смышлен.
Человек, сам по себе существо жадное. Кому же не хочется красивой жизни, дом, машину, красивую жену, и чтоб можно было не утруждать себя работой. Каким образом мы можем этого добиться? Только при наличии определенного круглого счета в банке, то есть финансовой независимости, а ее приносят только деньги. Всю жизнь человек работает, для чего? Чтобы выполнить свое предназначение в жизни, чтобы работа приносила пользу людям? Чушь. Человек работает лишь для того, чтобы удовлетворить свои потребности. И пока у человека есть потребность в деньгах, он будет работать, гнаться за деньгами, ради денег, чтобы их тратить, следовательно это замкнутый круг, в котором человек, не могу сказать всегда, определённое время будет рабом у денег. Достаточно умные люди не копят деньги, а делают выгодные вклады, чтобы не только ты работал да деньги, но и они на тебя, а в будущем появилась возможность жить на проценты ни в чем себе не отказывая. Когда у человека достаточно денег, это дает ему некоторую возможность обрести свободу, жить так как ему хочется, получать то, что ему хочется.
В последнее время деньги являются своеобразной основой общества. Без денег ты не сможешь сделать ничего. Но, с другой стороны, слишком большое количество денег еще более опасно. Если человек богат, он становится расточительным, а иногда скупым; он будет видеть во всем только лишь выгоду и не сможет почувствовать настоящее счастье без денег.
Что касается психологической точки зрения, деньги порабощают людей. Если человек привыкает к богатству, он не сможет чувствовать себя хорошо без каких-либо средств. Таким людям деньги необходимы, как воздух, не для всех, но для некоторых. Они, например, не смогут быть счастливыми, просто находясь в лесу; им понадобятся куча дополнительных вещей, чтобы чувствовать себя удобно и спокойно. Но даже и тогда они не будут по-настоящему счастливы.
Говоря о занятиях человека, о том, какую работу он предпочитает, также стоит учитывать плохое влияние денег. В современном мире люди стремятся заполучить хорошо оплачиваемую работу. Даже если человек, например, любит готовить, он не станет поваром, потому что такая работа в большинстве случаев мало оплачиваемая. Он станет менеджером в большой компании, но это будет совсем не то, чем бы он хотел заняться в жизни.
Что касается отношений между людьми, деньги в любом случае играют большую роль. Начнем с того, что немногие станут дружить с тем человеком, у которого нет дома, денег или современной одежды. Более того, люди, у которых нет денег на дорогую одежду, имеют меньше шансов получить хорошую работу. И это совсем не потому, что человек глуп или не устраивает работодателя. Затем, некоторые женщины стремятся выйти замуж за богатых людей. Но можно ли в этом случае чувствовать себя счастливым, и как они могут прожить всю свою жизнь рядом с человеком, которого они не любят?
У каждого из нас своё отношение к деньгам, мы по-разному воспринимаем их наличие или отсутствие. Нездоровое отношение к деньгам может стать источником проблем. В народе говорят, что за деньги можно «купить» всё. Но тогда сколько стоят любовь к семье и близким людям, дружба, здоровье и, наконец, человеческая жизнь?
Имея деньги, надо уметь с ними обращаться. Многие люди неловки в обращении с деньгами: кто-то чрезмерно расточителен, а кто-то прижимист. И порой бережливость доходит до скупости, тогда они напоминают нам скупого рыцаря из одноимённой трагедии А. С. Пушкина.
Психологам известно, что самое большое количество разводов случается из-за денежных проблем. Для большинства людей деньги имеют такое значение, что от количества денег зависит их здоровье, семейные и родственные отношения. Причиной проблем в семейной жизни является то, что большинство людей живут, согласно утверждениям, услышанных от родителей: «не в деньгах счастье», «не имей сто рублей, а имей сто друзей», «на деньгах счастье не построишь» и так далее. Эти утверждения имеют смысл только в том случае, если человек слишком жаден и полностью зависит от денег. Но категорически отвергать деньги неправильно, таким образом, люди впадают в бедность и безденежье. Ведь любое событие в нашей жизни влечет за собой расходы: рождение ребенка, свадьба, похороны, болезни, несчастные случаи, постройка дома. Только если у человека есть деньги, он может помочь своим близким и предоставить своим детям более обширные возможности. Имея деньги, человек может купить товары и услуги или приобретать их на будущее для своих потомков. Все отношения человека с обществом построены на обмене личных денег на что-то нужное ему. Поэтому чем больше денег имеет человек, тем большей свободой он обладает. Чтобы быть свободным, человек должен больше зарабатывать, изучать различные способы и методы улучшения своего материального положения. Все мы знаем, что все хорошее в жизни связано с деньгами, также каждому из нас отлично известно, что деньги порождают много проблем в жизни. Утверждение «богатые тоже плачут» во многих случаях оказывается правильным. Денежные проблемы могут причинить немало горя и несчастий. Поэтому деньги нельзя считать только символом хорошей жизни, они являются и корнем многих проблем.
Без сомнения, деньги важны для всего мира, но в разумных пределах. Люди даже порой и не замечают, как деньги становятся их единственной радостью в жизни, и это наиболее худший конец. Итак, можно с уверенностью сказать, что деньги - это корень зла, только если они находятся в руках у слабых людей.
Понравилось? Нажмите на кнопочку ниже. Вам не сложно , а нам приятно ).
Чтобы скачать бесплатно Эссе на максимальной скорости, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь на сайте.
Важно! Все представленные Эссе для бесплатного скачивания предназначены для составления плана или основы собственных научных трудов.
Друзья! У вас есть уникальная возможность помочь таким же студентам как и вы! Если наш сайт помог вам найти нужную работу, то вы, безусловно, понимаете как добавленная вами работа может облегчить труд другим.
Если Эссе, по Вашему мнению, плохого качества, или эту работу Вы уже встречали, сообщите об этом нам.
тем очевиднее, чем сильнее развиты в обществе товарно-денежные отношения. В традиционных социумах, где люди взаимодействуют на основе межличностных форм социальных связей, сохраняют свою значимость социальные, культурные, нравственные характеристики личности. И в хозяйственной сфере отношения хозяина и работников, даже наемных, определяются не только деньгами как формой оплаты труда, но и принципами патернализма, личной зависимости и личной ответственности, ощущением принадлежности к одному и тому же народу, религиозной общностью и т.д. Участники экономической жизни связаны множеством нитей, и деньги являются лишь одной из них. Хотя денежные обязательства и имеют особое значение, другие отношения также нельзя сбросить со счетов, и они часто оказываются помехой для развития и универсализации товарно-денежных связей, заставляют вторгаться в них такие «чуждые» резоны, как совесть, чувство родства и общности, сострадание, страх перед осуждением людей и карой Божьей. Даже если эти резоны не заставляют искателей наживы быть разборчивыми в способах обогащения, то по крайней мере заставляют их испытывать угрызения совести и чувство собственной моральной неполноценности. Наемные же работники и вообще все материально зависимые (младшие партнеры, должники и т.д.) индивиды чувствуют себя еще и лично
обязанными тому, кто им платит деньги.
В новое время деньги начинают стремительно вытеснять все прочие формы связей между людьми, делая их отчужденно-безличными. Г. Зиммель придает при этом деньгам значение эмансипирующей силы: «они позволяют существовать отношениям между людьми, лично их не затрагивая»11 . Происходит личное освобождение работника, который теперь уже не связан с хозяином ни чувством долга или благодарности, ни общностью культуры, веры, традиции. Но у денег, отчуждающих и освобождающих людей через избавление от личной зависимости, есть один секрет: больше свободы получает тот, у кого больше денег. Владелец капитала, оплачивающий труд наемных работников, не несет перед ними более никакой моральной или социальной ответственности, кроме обязательства в срок выплатить зарплату. Таким образом, поддерживаемые деньгами связи отчуждают все остальные, там, куда они
11 Simmel G. The Philosophy of Money. L., 1978, p. 303.
вторгаются, не остается места для любви (брак по расчету оказывается предпочтительнее брака по любви), дружбы (известно, что если хочешь иметь друга, не давай ему денег), верности и чести (покупаются чиновники, охранники, стражи закона, военные...). Деньги не знают ни родства, ни национальной, культурной, конфессиональной общности, легко перемещаясь через все границы. Даваемая деньгами свобода - это именно свобода отчуждения, свобода «пустого» знака, который годится для чего угодно, потому
что сам не несет в себе ничего определенного.
Деньги разрушают традиционные формы общности людей - семью, сословное общество, государство, этнос, которые представляли собой иерархически выстроенные целостные образования: нет человека без благодарной памяти предков, почтения к родителям, заботы о детях, нет дворян без простолюдинов, правителей без подданных и т.д. Вторгаясь во все эти общности, деньги освобождают людей, по замечанию С. Московичи, «от вороха обычаев, обаяния символов»12 , раскалывая их просто на тех, у кого много денег,
и тех, у кого их нет. Независимо от семейных, сословных, государственных, этнических и прочих различий люди идентифицируются просто по количеству денег в кошельке или на банковском счете.
Деньги обладают свойством противопоставлять людей друг другу, сеять недоверие и враждебность. Речь идет не только о зависти неимущих к тем, кто имеет большие деньги. С. Московичи отмечает, что удовлетворение нажитым определяется только соотношением с тем, что потерял другой13 . Людям, преуспевающим в накоплении денег, свойственно испытывать не только чувство превосходства над теми, кто не обладает подобными способностями, но
и самооправдание через приписывание обираемым неудачникам разных негативных качеств - глупости, трусости, нерасторопности, лени и т.п. Со своей стороны, бедные редко верят в то, что богатство является результатом высоких личностных качеств и талантов и также наделяют богатых такими пороками, как жестокость, скупость, высокомерие. Замыкается порочный круг отчуждения и ненависти, в основе которого лежат деньги.
12 Московичи С. Указ. соч., с. 433.
13 Там же, с. 419.
Единственным значимым свойством самих денег является их количество14 . Народная мудрость, гласящая, что счастье не в деньгах, а в их количестве, совершенно точно отражают тот факт, что именно количество
денег создает не просто материальные преимущества, но дает «прибавочную стоимость», которая вытекает из самого факта обладания деньгами и возрастает пропорционально сумме. Даже ничего не платя богатые пользуются преимуществами в виде престижа, уважения, почитания которого не имеют бедные. Отсутствие же денег или их незначительное количество лишают человека его социальной позиции, престижа, даже нередко достоинства и уважения окружающих15 .
Отчуждение социальных отношений влечет за собой и отчуждение человека от культуры. Чем более абстрактными становятся деньги, тем более универсальным их влияние. Из средства обмена они превращаются во всеобщих эквивалент, с помощью которого определяется ценность и значимость всего, что ранее оценивалось по другим, содержательным критериям. Происходит отчуждение содержательного и эстетического начала человеческого бытия, порождающее угрозу растворения смыслового и качественного начала в количественном. Целесообразность научного проекта часто оценивается не по его теоретической значимости и даже не по его практической полезности как таковой, а по финансовой выгоде, которую принесет его внедрение (история знает множество открытий, идей, научных школ и направлений, которые не нашли своевременной поддержки лишь потому, что не сулили моментальной денежной окупаемости и прибыли).Таким образом, под угрозой оказывается существование фундаментальной и теоретической науки! Публикация книг, постановка спектаклей, съемки фильмов также зависят от перспектив окупаемости и прибыльности, поэтому популярные произведения в развлекательном жанре, рассчитанные на невзыскательного массового зрителя и читателя, имеют приоритет перед произведениями высокого искусства, аудитория которого ограничена. Ценность и значимость произведения искусства часто определяют по размерам тиража, посещаемости спектаклей, фильмов, концертов - то есть опять же по размерам приносимой прибыли.
14 Simmel G. The Philosophy of Money. р. 280.
15 Московичи С. Указ. соч., с. 426.
Само понятие «bestseller» - лучше всех продаваемый - характеризует не художественные, а рыночные=денежные достоинства «шедевров». Г. Зиммель приходит к интересному выводу, что свойство денег
переводить качественные характеристики в количественные формирует универсальную для западной культуры модель мировосприятия и познания, нашедшую отражение в естественных и социальных науках. Развивающаяся особенно интенсивно в новое время параллельно развитию товарно-денежных капиталистических отношений, рациональная и экспериментальная позитивистская наука провозгласила отказ от философских «метафизических» поисков смыслов и первопричин и сосредоточилась на сведении всего к объективным, то есть количественным показателям: «мысль о том, что жизнь основана прежде всего на интеллекте и что интеллект входит в практическую жизнь как наиболее ценная из наших ментальных энергий, сопряжена с развитием монетарной экономики»16 . Основные эмпирические методы науки можно свести по существу к подсчетам и измерениям всего - явлений природы, тенденций социальной жизни, возможностей человека.
Все то, что не поддается количественной фиксации, было отнесено в разряд иррационального, сверхъестественного, непознаваемого. Таким образом за рамки познаваемой реальности вышли и получили ярлыки «необъективного» добро и зло, любовь и самоотверженность, энтузиазм и героизм. Бывает очень сложно, практически невозможно объективно и адекватно оценить качественно значение того или иного исторического события, произведения искусства, научного открытия, ибо здесь мы вступаем в сферу зыбких, субъективных, изменчивых суждений. Но зато любой успех и неудача, победа и поражение имеют совершенно точную количественную «цену» - как непосредственно в деньгах, так и в статистических данных, и поведение человека получает «объективную» мотивировку и интерпретацию в его сведении к интересам, в том числе и чисто материальным, денежным. Для преодоления такой суженной и одномерной картины мира понадобились длительные усилия ученых, философов, деятелей культуры, но и сейчас такая количественная редукция нередко выдается за научный подход.
16 Simmel G. The Philosophy of Money. р. 152.
С. Московичи вслед за Г. Зиммелем отмечает, что чем более общий характер принимают деньги, «выходя за пределы самих себя» и превращаясь в универсальную меру всех вещей и средство достижения всех целей, тем больше они становятся похожими на всемогущее божество: «Всемогущество денег роднит их с представлением о Боге»17 . Они вытесняют из сознания людей прежнюю веру и прежних богов: «Да, параллельно с отливом и атрофией старого религиозного монотеизма гипертрофируется новый монетарный монотеизм. Своей гипертрофированной властью он обращает мир в свою веру и показывает путь спасения людей»18 . С моральной точки зрения, с позиций представления о презумпции высшего духовного начала экспансия денег в этом направлении представляется наиболее шокирующей, здесь они отчуждают человека от самого глубокого и подлинного смысла его бытия, подменяя идею спасения души как абсолютной самореализации личности простым расширением социальных возможностей и доступностью любых целей. Реализующийся в религиозном спасении верующий стремится к преодолению греховного в себе, к очищению, самосовершенствованию в соответствии с высшими идеалами, к праведному образу жизни. Реализующийся через всевластие денег индивид, во-первых, во имя обладания деньгами как правило вынужден переступать через моральные запреты и совершать греховные поступки, оправдывая их денежной рациональностью и прибыльностью, во-вторых, даваемые большими деньгами власть, новые экономические и социальные возможности, комфорт и чувственные наслаждения и т.д. часто искушают самые низменные стороны человеческой
натуры, во всяком случае, не предполагают их обуздания.
На протяжении всей своей истории все конфессии и церкви стремились противопоставлять деньгам высшие духовные идеалы, во всяком случае, подчинить им, рационализировать страсть к стяжательству, но «в борьбе между Иеговой и Золотым тельцом Бог выиграл все битвы, но в результате проиграл саму войну»19 . Превращение денег в божество страшно тем, что оно подменяет и переворачивает главную смысложизненную интенцию личности: на место
17 Московичи С. Указ. соч., с. 412.
18 Там же, с. 413.
19 Там же.
утверждения добродетели незаметно протаскивает терпимость к греху, оправдание зла, на место строгого императива совершенствования
личности - вседозволенность.
В новейший период мировой истории, называемый постиндустриальным обществом или эпохой постмодерна, деньги выходят на новый уровень универсализациии, окончательно становясь «семиотическими деньгами» (С. Московичи), пустым знаком, никак не связанным даже со своей природной стихией - хозяйственной жизнью, производством, обменом реальных ценностей. Нарастание денежного богатства теперь вовсе не означает развитие реального производства и экономического роста, а может быть даже обратно пропорционально ему: виртуальные финансовые манипуляции, игры на валютных курсах приносят невиданные прибыли, но при этом оказываются гибельными для народного хозяйства и угрожающими для благосостояния людей в целых регионах мира («дефолты» британского фунта, азиатских валют, российского рубля в 90-х годах).
Как показывает Ж. Бодрийяр, виртуальная финансовая экономика превращается в симуляционную экономику и завершает логику развития системы, где знак отрывается от обозначаемого и начинает жить самостоятельной жизнью, никак не связанной с процессами реальности. Этот процесс венчал отказ от золотого эталона (в 1971 году) как последней формы устойчивости и репрезентативности валюты, и переход к “плавающим курсам”, не связанным никакими реальными эквивалентами и свободным для ничем не ограниченной игры по собственным правилам. Деньги отныне могут самовоспроизводиться и умножаться независимо от хозяйственной реальности, финансовая игра - это просто игра цифр, знаков, слов. Из всех знаков, обращающихся в фазе экономического роста, деньги обращаются быстрее всего и не соизмеримы ни с чем другим. Из опосредствующей абстракции рыночного обмена деньги превращаются в автономный симулякр, не связанный ни с каким реальным обозначающим, а финансовые потоки становятся самодостаточной экономической реальностью, виртуальной экономикой, за которой не стоят процессы, происходящие в реальных секторах20 .
20 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000, с.70.
Таким образом, добывание денег более не связано ни с какой полезной деятельностью и никак не ограничено в средствах, не привязано ни к какой социальной или культурной среде, а обладание ими в условиях глобализации не просто становится отчужденной формой социальных связей и культурных ценностей, но позволяет человеку встать над обществом, над культурой, над цивилизацией. Обладающий деньгами человек глобального мира, прошедший через все стадии историко-культурного развития денег, завершает диалектической круг снятия и приходит к «доосевому» состоянию кочевника, ни с чем и ни с кем не связанного долгом, ответственностью, любовью и свободно перемещающегося туда, где легче и обильнее добыча и
доступнее блага и наслаждения.
§ 2. Общество, конституируемое деньгами
Деньги, безусловно, не стали бы столь значимым социальным и культурным феноменом, если бы их возникновение и историческая эволюция несли с собой только отчуждение и деструкцию социальных, культурных, духовных реалий. На самом деле, разрушая прежние отношения и ценности, деньги создают на их месте новые, формируют иную социокультурную реальность, ломая одни формы связи человека с обществом и с себе подобными, они устанавливают новые, не менее прочные связи. Деньги отчуждают человека от космоса, от естественных предпосылок его бытия, но, в то же время, создают новые картины мира и новые способы обращения с ним. Конечно, в основе этого нового мира лежит отчуждение от основ прежнего, это дает нам повод сокрушаться об уходе прежней непосредственности, душевного тепла и вечных ценностей, но мы не можем себе позволить сделать вид, что не замечаем новых реалий, потому что они уже давно стали нашими. Нравится нам это или нет, деньги стали, перефразируя известное высказывание Маркса, душой этого нового бездушного мира, и наша задача - понять его.
Современное общество в противоположность традиционной общности , по определению Ф. Тённиса, представляет собой сосуществование независимых друг от друга людей, где они разделены, несмотря ни на какие естественные
связи, и само их единство представляются иллюзорным, абстрактным21 . Практически единственная реальная сила, эту связь скрепляющая, состоит в обмене и деньгах как средстве обмена. Поэтому деньги немыслимы вне общества: Тённис показывает, что в рамках общности (домохозяйства, семьи, рода, клана, общины и т.д.), где люди объединены межличностными отношениями, совместным трудом и общим имуществом, деньги не являются конституирующей и самодовлеющей силой. В системе межличностных отношений и традиционного натурального хозяйства деньги приобретают смысл только тогда, когда необходимо выйти за пределы общности, чтобы приобрести блага, которые не производятся внутри совместного хозяйства или обеспечить связи и отношения со внешними социальными и властными субъектами - заплатить подати, налоги, оплатить какие-либо специальные услуги. В обществе, состоящем из изолированных, автономных индивидов деньги становятся необходимыми для установления и закрепления связи между ними. Таким образом, деньги есть продукт общества и его основа, его суть: «в бумажных деньгах общество производит свое собственное понятие и вводит его
в оборот, задавая ему определенный курс» 22 . В деньгах общество, таким образом, осознает себя и объективирует это осознание, а курс национальной валюты на определенном этапе исторического развития становится важнейшим
в индикатором не только состояния национальной экономики, но и общества в целом.
Деньги, разъединяя и отчуждая людей, в то же время делают их взаимозависимыми и взаимно необходимыми, ибо воплощение желаний и достижение целей зависят от полезности друг другу, от отношений в целом, то есть от общества. Поскольку сами деньги не обладают никакой качественной определенностью и представляют собой чистый знак, «они становятся настолько чуждыми этому миру, что самые удаленные друг от друга вещи находят в них общую основу и вступают в контакт друг с другом»23 . Деньги являются тем посредствующим звеном, которое позволяет уравнивать, а значит,
21 Тённис Ф. Общность и общество. М., 2002, с. 9-12.
22 Тённис Ф. Указ. соч., с. 73.
23 Simmel G. The Philosophy of Money. L., 1978, p. 217.
сравнивать, сопоставлять, оценивать разные, качественно несравнимые, виды деятельности, ресурсы, ценности, вещи.
Деньги в силу своей абстрактности и универсальности обладают способностью уравнивать людей. Язык денег понятен всем и везде, подобно музыке и математике, они не нуждаются в переводчиках и посредниках. Причем каждый, кто обладает деньгами, получает одинаковый социальный потенциал, никто не наделяется какой-либо привилегированной связью24 . Всем субъектам, обладающим деньгами, блага и ресурсы становятся доступны в равной степени, в то время как в рамках традиционной общности они доступны лишь тем, кто причастен к ней: нельзя получить землю, не будучи членом общины, производить товары, не будучи членом цеха, доступа к власти не имеют представители «низких» сословий и т.д.
Из этой особенности денег как универсального средства связи вытекает и возможность их использования в качестве канала социальной интеграции и мобильности. Этим свойством денег объясняется высокая предпринимательская
и в особенности финансовая активность религиозных и национальных меньшинств, которые на уровне социальных или политических отношений не имеют возможности стать полноценными и полноправными членами социума.
Обладание деньгами наделяет властью, которые никакими иными способами не доступны социальным изгоям. Известно, что короли, князья, знатные особы были вынуждены нередко пополнять не только свою личную, но
и государственную казну с помощью кредитов, предоставляемых Ротшильдами
и другими «темными» личностями, обретшими благодаря деньгам небывалое могущество. Деньги оказываются фактором власти, перевешивающим такие ее традиционные основания, как происхождение, специальные навыки и способности, сила характера и воинские доблести. Обретенное с помощью денег могущество позволяет изгоям самоутвердиться и получить своего рода сатисфакцию за унижение и преследования, взять реванш за свое изгойство. Кроме того, для тех, кто интегрируется в общество посредством денег, они оказываются и важнейшим способом самоидентификации. Обладание деньгами оформляет особое сообщество людей и является пропуском в эзотерический
24 Московичи С. Указ. соч., с. 437.
круг посвященных, противостоящий всем остальным, включая национальное и религиозное большинство.
Оказываясь способом самоидентификации, деньги определяют и свойства личности - того социального типа, который специализируется на их накоплении. Так, С. Московичи подчеркивает, что «финансовые» меньшинства сами приобретают свойства, присущие деньгам - безразличие к культурным и социальным особенностям среды и высокую мобильность: «изгнанные, преследуемые и обездоленные приговорены к постоянной миграции и готовы сменить место жительства в любой момент - циркулировать. Эта навязываемая им мобильность усиливает некоторое сходство между ними и мобильными деньгами. Первые перемещают вторые, вовлеченные в водоворот обмена, при котором легче избежать вмешательства и контроля»25 .
Отсюда видно, что деньги, приобретшие универсальный и абстрактный характер, разрушают привязанность индивида к месту, характерную для традиционной общности. Изменяется и характер восприятия времени, которое из циклически и равномерного становится линейным и ускоренным. Дело не только в том, что за деньги становятся доступными перемещения в пространстве и участки пространства (земля, дома), или время становится орудием наживы ростовщика или кредитора. Пространственную привязку имеют не деньги вообще, а лишь конкретные национальные валюты, которые взаимно конвертируются или соизмеряются с какой-то одной, ставшей международной (доллар США, евро). Деньги как таковые везде чувствуют себя дома, не имеют преград на своем пути, более того, процесс их обращения требует постоянной пространственной мобильности и заставляет индивида быстро перемещаться туда, где ожидается бо льшая прибыль. Поскольку деньги прирастают в процессе оборота, то его ускорение требует от индивида способности увеличить интенсивность своей жизни, «сжать» время, производя за единицу большее количество операций.
Еще одна особенность, которую деньги придают социальным связям - это увеличение значения дальних связей в ущерб ближним. Если эти последние, как мы уже выше показали, отчуждаются деньгами, то для первых создаются все условия, прежде всего благодаря универсальности денег, их способности
25 Там же, с. 415.
