День был славный, жаркий, тихий. Солнышко припекало и ни облачка не было видно на голубом небе. Дед Семен с внучком Антипом возвращались с пасеки домой.
Дорога лежала вдоль поля. В поле было душно, и где, как не в тени деревьев можно было насладиться прохладой. Деревьев было немного – всего-навсего три вишни.
— Наде же, как разрослась вишня-то! — сказал дед Семен. – Смотри-ка, внучок, а вот и совсем молодая вишня появилась. Давай придем сюда завтра и откопаем молодую вишню. Посадим ее в огороде, пусть растет, радует нас с бабкой Лукерьей вишнями.
Промолчал внучок.
На следующий день взяли они две лопаты, большую деду, а маленькую Антипке. Стал дед Семен место искать, где копать начинать, а Антип смотрел на молодую вишню. Та прижалась своими тонкими ветвями к старой вишне, словно поняла, что вскоре останется в одиночестве.
— Дед, давай не будем вишню трогать, не хочет она своих покидать. Стоят они тут три старые вишни, будто три сестры, и молодая рядом с ними поднимается.
— Ух ты, сердобольный, — сказал дед Семен. – Ну не хочешь, так не будем трогать вишню. Съездим в питомник, там подберем такую, какую захочешь.
Вскинула ветви вверх, к солнцу молодая вишня.
— Словно в ладоши захлопала, — засмеялся Антипка.
На душе у него было легко.
Вопросы и задания к художественному рассказу «Вишня»
Почему Антип попросил деда не выкапывать вишню?
Согласен ли ты с действиями Антипа?
Как тебе кажется, какой мальчик Антип по натуре?
Стал бы ты выкапывать вишню?
Нарисуй три старых вишни и одну молодую.
«Маленький принц» появился на свет в 1943-м году, в Америке, куда Антуан де Сент-Экзюпери сбежал из оккупированной нацистами Франции. Необычная сказка, одинаково хорошо воспринимаемая как детьми, так и взрослыми, оказалась актуальной не только в период Второй мировой войны. Сегодня ей по-прежнему зачитываются люди, пытающиеся найти в «Маленьком принце» ответы на вечные вопросы о смысле жизни, сущности любви, цене дружбы, необходимости смерти.
По форме – состоящая из двадцати семи частей повесть, по сюжету – сказка, рассказывающая о волшебных приключениях Прекрасного принца, покинувшего из-за несчастной любви родное королевство, по художественной организации – притча – проста в речевом исполнении (по «Маленькому принцу» очень легко учить французский язык) и сложна в плане философского содержания.
Главная идея сказки-притчи – утверждение истинных ценностей человеческого бытия. Главная антитеза – чувственное и разумное восприятие мира. Первое – характерно для детей и тех редких взрослых, которые не утратили детской чистоты и наивности. Второе – прерогатива взрослых людей, прочно укоренившихся в мире созданных ими же самими правил, зачастую нелепых даже с точки зрения разума.
Появление Маленького принца на Земле символизирует рождение человека, приходящего в наш мир с чистой душой и любящим сердцем, открытым для дружбы. Возвращение сказочного героя домой происходит путём реальной смерти, наступающей от яда пустынной змеи. Физическая смерть Маленького принца воплощает в себе христианскую идею о вечной жизни души, которая может отправиться на Небо, только оставив на земле свою телесную оболочку. Годовое пребывание сказочного героя на Земле соотносится с идеей духовного роста человека, учащегося дружить и любить, заботиться о других и понимать их.
Образ Маленького принца основан на сказочных мотивах и образе автора произведения – представителе обнищавшего дворянского рода, Антуана де Сент-Экзюпери, носившего в детстве прозвище «Король-Солнце». Маленький мальчик с золотистыми волосами – это душа так и не выросшего автора. Встреча взрослого лётчика со своим детским Я происходит в один из самых трагичных моментов его жизни – авиакатастрофе в пустыне Сахара. Балансирующий на грани жизни и смерти автор узнаёт историю Маленького принца во время ремонта самолёта и не просто разговаривает с ним, но и идёт вместе к колодцу, и даже несёт своё подсознание на руках, придавая ему черты реального, отличного от него персонажа.
Взаимоотношения Маленького принца и Розы – аллегорическое изображение любви и разности её восприятия мужчиной и женщиной. Капризная, гордая, прекрасная Роза манипулирует своим возлюбленным до тех пор, пока не теряет власть над ним. Нежный, робкий, верящий в то, что ему говорят, Маленький принц жестоко страдает от ветрености красотки, не сразу понимая, что любить её нужно было не за слова, а за дела – за тот чудесный аромат, который она ему дарила, за всю ту радость, что она приносила в его жизнь.
Увидев на Земле пять тысяч Роз, космический путешественник приходит в отчаяние. Он чуть было не разочаровывается в своём цветке, но вовремя встретившийся ему на пути Лис объясняет герою давно забытые людьми истины: о том, что смотреть нужно сердцем, а не глазами, и быть в ответе за тех, кого приручили.
Художественный образ Лиса – аллегорическое изображение дружбы, рождающейся из привычки, любви и желания быть кому-то нужным. В понимании животного друг – тот, кто наполняет его жизнь смыслом: разрушает скуку, позволяет видеть красоту окружающего мира (сравнение золотистых волос Маленького принца с пшеничными колосьями) и плакать при расставании. Маленький принц хорошо усваивает данный ему урок. Прощаясь с жизнью, он думает не о смерти, а о друге. Образ Лиса в повести также соотносится с библейским Змеем-искусителем: впервые герой встречает его под яблоней, животное делится с мальчиком знанием о самых важных жизненных основах – любви и дружбе. Как только Маленький принц постигает это знание, он тут же приобретает смертность: на Земле он появился, путешествуя с планеты на планету, а вот уйти с неё может только путём отказа от физической оболочки.
В роли сказочных чудовищ в повести Антуана де Сент-Экзюпери выступают взрослые люди, которых автор выхватывает из общей массы и помещает каждого на свою планету, замыкающую в себе человека и словно под увеличительным стеклом показывающую его сущность. Стремление к власти, честолюбие, пьянство, любовь к богатству, глупость – наиболее характерные черты взрослых людей. Общим для всех пороком Экзюпери выставляет деятельность/жизнь, лишённую смысла: король с первого астероида правит ничем и отдаёт только те приказы, которые могут выполнить его выдуманные подданные; честолюбец не ценит никого, кроме себя; пьяница не способен выйти из порочного круга стыда и выпивки; деловой человек без конца складывает звёзды и находит радость не в их свете, а в их стоимости, которую можно написать на бумаге и положить в банк; старик-географ погряз в теоретических умозаключениях, не имеющих ничего общего с практической наукой географии. Единственным разумным человеком, с точки зрения Маленького принца, в этом ряду взрослых выглядит фонарщик, чьё ремесло полезно для других и прекрасно по своей сути. Возможно, именно поэтому оно и теряет свой смысл на планете, где сутки длятся одну минуту, а на Земле уже вовсю работает электрическое освещение.
Повесть о мальчике, явившемся со звёзд, выдержана в трогательном и светлом стиле. Она вся проникнута солнечным светом, который можно обнаружить не только в волосах и жёлтом шарфике Маленького принца, но и в бескрайних песках Сахары, пшеничных колосьях, оранжевом Лисе и жёлтой Змее. Последняя сразу же опознаётся читателем как Смерть, ведь именно ей присуще могущество, большее, «чем в пальце короля», возможность «унести дальше, чем любой корабль» и способность решать «все загадки». Змея делится с Маленьким принцем своим секретом познания людей: когда герой жалуется на одиночество в пустыне, она говорит, что «среди людей тоже» бывает «одиноко».
Печальный конец не отменяет жизненно утверждающего начала сказки: автор начинает слышать звёзды и по-новому видеть мир от того, что «где-то в безвестном уголке вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, съел не знакомую нам Розу».
Отец русского художественного текста А. С. Пушкин
Пример художественного текста
Художественная литература
Склонность человека к литературе, несмотря на возможность обойтись в жизни и без нее, является актом самовыражения. Самовыражение читателя – в его сопереживании, сочувствии, сотворчестве. В художественном тексте не только писатель, но и читатель должен ощущать себя творцом, впервые воплощающим мир в слове. Это личностное проживание творческой природы языка и составляет основу словесного образа. Звучание речи, наполнение слов смыслом, прорастание друг в друге их значений – все это читатель ощущает как событие, как открытие.
Обычно, при свободном владении языком, человек не задумывается над словесной формой выражения мысли – она выстраивается автоматически, сама собой. Совсем не так с речью художественной: она не столько носитель информации, сколько сама информация. Подбор слов, грамматических форм и конструкций, даже звуков, не менее важен, чем предмет разговора. В художественной литературе мы ищем не столько содержание речи, сколько саму речь. Автор, создавая свое произведение и пытаясь выразить на бумаге свои мысли и переживания, напряженно ищет созвучия, слова и предложения не расчетом, а чутьем. В результате и получается то, что мы называем литературой.
В художественном тексте основное творческое усилие переносится с того, что сказано, на то, как сказано, однако второе, придавая первому глубину, силу и неповторимость, при этом не может без него существовать. Именно в тонкой пропорции между смыслом опуса и мастерством автора, несвойственной другим видам литературы, заключается художественный текст – вершина любой речевой культуры.
Данил Рудой – 2002
Тутси
Маленький художественный скандал в крупном научном, культурном и промышленном центре
Художник всегда привязан к верхушкам двух сомкнутых берез, или какие там деревья пригодны для простейшего способа удвоения товарных объектов. Он, конечно, всегда хочет быть понят своей страной, но и возможность обернуться косым дождем душу ему греет. Более того - попадание в зону непонимания и " делает художника Художником: Большое Искусство всегда должно современниками недооцениваться, иначе какое оно, на фиг, искусство. Только не дай Бог тематизировать непонимание как производство художником каких-нибудь "глубоких смыслов", до которых общество еще не доросло. Имеется в виду другое непонимание - неготовность общества или каких-то его авторитетных институций признавать некий язык за язык, могущий быть использованным в искусстве. Или искусство отбрыкивается: нам такого языка не надо. Или обыватель скаредничает: поросят я режу на рынке, и не хрен эту мою мирную привычку тащить в галерею.
вызвала если не шок, то активное неприятие у очень многих хороших людей, у многих очень грамотных и продвинутых философов, журналистов, художников. Вовсе не легенда, что несколько типографий отказались печатать книгу, отказались от живых денег - из принципа (это очень похоже на рекламную сказку, я понимаю: но это так). Для тех, кто не знает, в чем дело, поясню: в упомянутой книге напечатано много фотографий, изображающих, как художник Олег Кулик совокупляется с разными домашними животными - козами, телятами, лошадками, собачками. Я долго не верил, когда мне рассказывали о крайне негативных реакциях со стороны самых приличных и образованных людей: эка невидаль, человеку нравится трахаться с фауной. Возможно, это считывается как "слишком нечеловеческое": даже тот, кто не держится за соответствие человека образу и подобию Божьему (всякие кубисты и иже с ними вполне ведь это подобие разрушали), остается сторонником гидры гуманизма.
Но едва ли не забавнее, когда неприятие вызывает вполне обыденный язык улиц и площадей. Листовки всяких нетрадиционных религиозных сект, обильно украшающие публичные поверхности, вряд ли по сердцу большинству гуманоидов, но обращение к их фене, оказывается, может восприниматься как эстетический вызов (так же интерпретировалось когда-то обращение Кабакова к сленгу совкоммунальности: будто и то, и другое не есть демоны родного коллективного бессознательного, будто Мария Дэви Христос не родными осинами взращена, а какими-нибудь марсианами).
Екатеринбургский художник Александр Шабуров, работая в хорошо известной и очень здоровой традиции деконструкции массовой визуальности, вмонтировал свою физиономию в листовку означенной Дэви и обклеил получившимся продуктом столицу Урала. В самом естественном и банальном прочтении это - уничтожение демона, овнешнение его неабсолютной, игровой, бумажной природы. Даже и своего рода защита ортодоксальной религиозности. Общественное сознание восприняло это как недостойное паясничанье и юродство. Эффект прелюбопытный. Мария, конечно, сущая сатанистка и любви особой не вызывает, но у нее есть одно важное качество: она как-то всерьез, она хоть плохая, опасная, но религиозность, реальное духовное действо. Плохому настоящему следует противопоставлять хорошее настоящее. Художник же, охальник, делает своим ненастоящим ненастоящее из настоящего: увиливает из духовного контекста вообще. Он, в общем, более чужд, чем Мария Дэви: она говорит гадости на понятном языке, а он говорит непонятно что на каком-то совсем неправильном языке. Язык важнее речи. Шабуров, ясно, оскорбил Дэви, оскорбил - пусть и без особого умысла, но ведь головой думать надо - православие, обидел трамвайных пассажиров (в Екатеринбурге такой продукцией извазюканы все без исключения трамваи): если он и может быть кому мил, то горстке вялых психов, интересующихся современным искусством. Оказался ли он им мил, об этом чуть ниже.
Сначала о том, что на Дэви Шабуров не остановился. Он выпустил серию листовок (тираж указан миллионный) с одной подписью - "Шабуров Саша Христос" - и с разными картинками. Шабуров и Сталин в Горках; Сикстинская Мадонна с лицом Шабурова. Русский берлинский солдат (Алеша, кажется) с лицом Шабурова. Шабуров голый и Чиччолина. Рабочий и колхозница - оба с лицами Шабурова. Тутанхамон с лицом Шабурова. Шабуров и Ленин несут бревно. Два Шабуровых на бутылке "Распутина", Шабуров в обнимку с Мизиано и Кабаковым, нецезиудики (проверять правописание лень) с лицами Шабурова без своих штанов на фоне Белого дома. Мне кажется, что все это вполне симпатичное мероприятие. Вполне банальные вещи, но сделанные как-то правильно и грамотно. Во-первых, всяк современный художник, если он не совсем Глазунов, производит себя, а не какое-то там абстрактное искусство, понятое в данном случае как любое искусство, производящее что-то помимо самого художника. Во-вторых, в означенном контексте все его персонажи выдают себя в качестве Спасителей: сколько ни снимай штаны, а никуда не выпрыгнешь из этой многовековой традиции. В-третьих, все Спасители оказываются немножко или множко художниками, что, впрочем, всегда было понятно.
Но что важно: Шабурова с его выморочным мессианством погнали и из довольно приличной художественной среды. Одна большая екатеринбургская галерея устраивала большую выставку в очень большом зале: Шабуров обклеил все колонны снизу доверху этими своими листовками. Устроители два дня нюхали колонны, возили экспертов, а в день открытия листовки соскребли. До кучи выгнали и большое, два с половиной на три метра сочинение художника Арсения Сергеева, являющее собой надпись "Куплю все" (на мужиках, торчащих на улицах, среди шейных плакатиков "Куплю золото", "Куплю доллары" встречается и метафизический "Куплю все"). Казалось бы, все ясно. Эксперт галереи с восторгом признает какой-нибудь поп-арт за веху в мировом искусстве, но мало прочесть четыре старых книжки, надо еще уметь соображать и смотреть по сторонам. Однако дело, увы, не совсем в этом. И в просвещенной столице мы знаем примеры, как богатые дяденьки радуются-радуются художнику до той минуты, пока не задето великое Представление о Границах Искусства. И б. Свердловск - не деревня, там существует изрядное количество более-менее современных галерей, где Шабурова и подобных дуриков привечают. В другом дело.
Вот все смеются - Глезер, Глезер, а Глезер между тем большая умница. Открыл в, кажется, Владивостоке музей современного искусства, завалив его доверху бульдозерными и околобульдозерными знаменитостями. И пришел, поди, на открытие весь владивостокский высший свет от мэра до проститутки Маши, и теперь общественность города уверена, что Шемякин и есть современное искусство. А ведь не может не существовать во Владивостоке несколько действительно современных художников: вот уж они скрежетали зубами. И в Свердловске творческая молодежь смеется над проектом памятника репрессиям работы Э. Неизвестного, но что толку. Все равно он князь, а она, молодежь творческая, грязь грязью.
Екатеринбургские интерьеры, кстати, могут похвастаться всякими замечательными подробностями. Нет, например, в России другого города, где бы на каждом - клянусь - углу висели красочные рекламные плакаты фирм, оказывающих интимные услуги. Названия - все больше женские имена. Но есть и совершенно поразительные варианты. Фирма "Тутси". Вызываешь девку, раздеваешь оную, а там, стало быть, сами понимаете, кто и что. Современное искусство: это когда невозможно отличить эстетическую глухоту от гениального остроумия. Дай нам Бог не отличать.
Вот выдержка из одного екатеринбургского письма: как там делают предвыборные газеты. "Кандидат Эн., толстый еврей в темных очках, похожий на Пиночета, заплатил деньги, ему больше и появляться не надо - его физиономию нарисуют в виде русоволосого хлопца и биографию выдумают, и рекомендации Никиты Михалкова, Аллы Пугачевой и академика Лихачева на первой полосе". Это, конечно, шутка: не может такого быть. Не верю. Это слишком. Всему есть пределы.
